Неточные совпадения
Клим знал, что на реке арестантов ожидает рыжий пароход с белой полосою на
трубе, рыжая баржа; палуба ее покрыта
железной клеткой, и баржа похожа на мышеловку.
Суеверный Лука крестится и творит молитву, когда хлопнет
железным листом на крыше или завоет в
трубе.
Внутри фанзы, по обе стороны двери, находятся низенькие печки, сложенные из камня с вмазанными в них
железными котлами. Дымовые ходы от этих печей идут вдоль стен под канами и согревают их. Каны сложены из плитнякового камня и служат для спанья. Они шириной около 2 м и покрыты соломенными циновками. Ходы выведены наружу в длинную
трубу, тоже сложенную из камня, которая стоит немного в стороне от фанзы и не превышает конька крыши. Спят китайцы всегда голыми, головой внутрь фанзы и ногами к стене.
Несмотря на самое тщательное прислушиванье, Карачунский ничего не мог различить: так же хрипел насос, так же лязгали шестерни и
железные цепи, так же под полом журчала сбегавшая по «сливу» рудная вода, так же вздрагивал весь корпус от поворотов тяжелого маховика. А между тем старый штейгер учуял беду… Поршень подавал совсем мало воды. Впрочем, причина была найдена сейчас же: лопнуло одно из колен главной
трубы. Старый штейгер вздохнул свободнее.
Тяжело повернулось главное водяное колесо, зажужжали чугунные шестерни, застучали, как
железные дятлы, кричные молота, задымились
трубы, посыпались искры снопами, и раскаленные добела заслонки печей глядели, как сыпавшие искры глаза чудовища.
Потом изумили меня огромная изба, закопченная дымом и покрытая лоснящейся сажей с потолка до самых лавок, — широкие, устланные поперек досками лавки, называющиеся «на́рами», печь без
трубы и, наконец, горящая лучина вместо свечи, ущемленная в так называемый светец, который есть не что иное, как
железная полоска, разрубленная сверху натрое и воткнутая в деревянную палку с подножкой, так что она может стоять где угодно.
Дальше поднимались десятки всевозможных
труб и правильными рядами горбились крыши отдельных корпусов, точно броня чудовища, которое
железными лапами рвало землю, оглашая воздух на далекое расстояние металлическим лязгом, подавленным визгом вертевшегося железа и сдержанным ворчанием.
То задувал с северо-запада, со стороны степи, свирепый ураган; от него верхушки деревьев раскачивались, пригибаясь и выпрямляясь, точно волны в бурю, гремели по ночам
железные кровли дач, и казалось, будто кто-то бегает по ним в подкованных сапогах; вздрагивали оконные рамы, хлопали двери, и дико завывало в печных
трубах.
Это был настоящий город из красного кирпича, с лесом высоко торчащих в воздухе закопченных
труб, — город, весь пропитанный запахом серы и
железного угара, оглушаемый вечным несмолкаемым грохотом.
Готовая сталь, стекая вниз по
трубам, наполняла собой высокие
железные штамбы — нечто вроде футляров без дна, но с ручками наверху — и застывала в них сплошными кусками, пудов по сорока весом.
Иногда, уставая от забот о деле, он чувствовал себя в холодном облаке какой-то особенной, тревожной скуки, и в эти часы фабрика казалась ему каменным, но живым зверем, зверь приник, прижался к земле, бросив на неё тени, точно крылья, подняв хвост
трубою, морда у него тупая, страшная, днём окна светятся, как ледяные зубы, зимними вечерами они
железные и докрасна раскалены от ярости.
Село Уклеево лежало в овраге, так что с шоссе и со станции
железной дороги видны были только колокольня и
трубы ситценабивных фабрик. Когда прохожие спрашивали, какое это село, то им говорили...
Спустишься к нему, охватит тебя тепловатой пахучей сыростью, и первые минуты не видишь ничего. Потом выплывет во тьме аналой и чёрный гроб, а в нём согбенно поместился маленький старичок в тёмном саване с белыми крестами, черепами, тростью и копьём, — всё это смято и поломано на иссохшем теле его. В углу спряталась
железная круглая печка, от неё, как толстый червь,
труба вверх ползёт, а на кирпиче стен плесень наросла зелёной чешуёй. Луч света вонзился во тьму, как меч белый, и проржавел и рассыпался в ней.
Семен Иванов служил сторожем на
железной дороге. От его будки до одной станции было двенадцать, до другой — десять верст. Верстах в четырех в прошлом году открыли большую прядильню; из-за лесу ее высокая
труба чернела, а ближе, кроме соседних будок, и жилья не было.
В полумраке мерцала тоненькая сальная свечка в
железном подсвечнике, воткнутом в столб, да из длинной
трубы самовара вырывалось пламя от зажженной лучины; смутно видневшаяся лошадиная морда старательно грызла перилы, отделяющие сени от двора.
— Эх, какую вдруг погодушку надуло, — молвил Марко Данилыч, прислушиваясь, как частый крупный дождик стучал в стекла, а от порывистого ветра тряслись оконницы, свистело и визжало по
железным крышам и заунывно гудело в
трубе.
В одном углу стояла небольшая
железная печка с коленчатыми
трубами.
Настал вечер. Отужинали. Непогода усиливалась. В саду стоял глухой, могучий гул. В печных
трубах свистело. На крыше сарая полуоторванный
железный лист звякал и трепался под ветром. Конкордия Сергеевна в поношенной блузе и с косынкою на редких волосах укладывала в спальне белье в чемоданы и корзины — на днях Катя уезжала в гимназию. Горничная Дашка, зевая и почесывая лохматую голову, подавала Конкордии Сергеевне из бельевой корзины выглаженные женские рубашки, юбки и простыни.
Разместились гости, где кому следовало, а князь с архимандритом в его келье лег. Наступил час полуночный, ветер в
трубе воет,
железными ставнями хлопает, по крыше свистит. Говорит князь шепотом...
На его столе, среди стального и
железного хлама, всегда можно было увидеть гармонику с отломанным клапаном или
трубу с вогнутыми боками.
Здесь, при звуке
труб, литавр и гобой, под ход козлов, быков, собак и ослов, высадили их из
железной клетки и отвели с подобающею честию в спальню, где и заперли.
Все казармы на зиму оставляются без окон, и только к весне артельщики получают из хозяйских амбаров рамы,
железные печки и
трубы; все это они сами прибивают и устанавливают.