Неточные совпадения
Она вдруг замолчала. Самгин привстал, взглянул на нее и тотчас испуганно
выпрямился, — фигура
женщины потеряла естественные очертания, расплылась в кресле, голова бессильно опустилась на грудь, был виден полузакрытый глаз, странно потемневшая щека, одна рука лежала на коленях, другая свесилась через ручку кресла.
Он
выпрямился, поправил очки. Потом представил мать, с лиловым, напудренным лицом, обиженную тем, что постарела раньше, чем перестала чувствовать себя
женщиной, Варавку, круглого, как бочка…
— Какой? — отвечал Александр, — я бы потребовал от нее первенства в ее сердце. Любимая
женщина не должна замечать, видеть других мужчин, кроме меня; все они должны казаться ей невыносимы. Я один выше, прекраснее, — тут он
выпрямился, — лучше, благороднее всех. Каждый миг, прожитый не со мной, для нее потерянный миг. В моих глазах, в моих разговорах должна она почерпать блаженство и не знать другого…
Улыбка
женщины была какая-то медленная и скользящая: вспыхнув в глубине глаз, она красиво расширяла их; вздрагивали,
выпрямляясь, сведённые морщиною брови, потом из-под чуть приподнятой губы весело блестели мелкие белые зубы, всё лицо ласково светлело, на щеках появлялись славные ямки, и тогда эта
женщина напоминала Матвею когда-то знакомый, но стёртый временем образ.
Ночной холод ворвался в комнату и облетел её кругом, задувая огонь в лампе. По стенам метнулись тени.
Женщина взмахнула головой, закидывая волосы за плечи,
выпрямилась, посмотрела на Евсея огромными глазами и с недоумением проговорила...
Нагая
женщина волнисто
выпрямилась, тряхнула головою, волосы перекинулись на её нахально торчавшие груди, спрятали их; она закачалась и запела медленно, негромко, в нос, отдалённым, мечтающим голосом.
— Дашь и больше, — уверенно и равнодушно сказал большой мужик, в упор глядя на неё. Они сидели за столом друг против друга, Артамонов — облокотясь, запустив пальцы обеих рук в густую шерсть бороды,
женщина, нахмурив брови, опасливо
выпрямилась. Ей было далеко за тридцать, но она казалась значительно моложе, на её сытом, румяном лице строго светились сероватые умные глаза. Артамонов встал,
выпрямился.
Он ввел меня в спальню. На широкой двуспальной кровати, согнувшись, головою к стене, неподвижно лежала молодая
женщина. Я взялся за пульс, — рука была холодна и тяжела, пульса не было; я положил молодую
женщину на спину, посмотрел глаз, выслушал сердце… Она была мертва. Я медленно
выпрямился.
— Ваш муж чем занимается? — спросил я молодую
женщину, кончив выслушивать и
выпрямляясь. Она сидела у стола, со слезами на щеках, и с тоской следила за мною.