Неточные совпадения
В ярких огнях шумно ликовали подпившие люди. Хмельной и почти горячий воздух, наполненный вкусными запахами, в минуту согрел Клима и усилил его аппетит. Но свободных столов не было, фигуры
женщин и мужчин наполняли зал, как шрифт измятую страницу газеты. Самгин уже хотел уйти, но к нему, точно на коньках,
подбежал белый официант и ласково пригласил...
Он сосчитал огни свеч: двадцать семь. Четверо мужчин — лысые, семь человек седых. Кажется, большинство их, так же как и
женщин, все люди зрелого возраста. Все — молчали, даже не перешептывались. Он не заметил, откуда появился и встал около помоста Захарий; как все, в рубахе до щиколоток, босой, он один из всех мужчин держал в руке толстую свечу; к другому углу помоста легко
подбежала маленькая, — точно подросток, — коротковолосая, полуседая
женщина, тоже с толстой свечой в руке.
Нехлюдов слез с пролетки и подошел к двигавшимся
женщинам, желая спросить Маслову о вещах и о том, как она себя чувствует, но конвойный унтер-офицер, шедший с этой стороны партии, тотчас же заметив подошедшего,
подбежал к нему.
Когда Груздев уже садился в свою кошевую, к нему
подбежала какая-то
женщина и комом повалилась в ноги.
И она бросилась на меня с кулаками. Но в эту минуту вдруг раздался пронзительный, нечеловеческий крик. Я взглянул, — Елена, стоявшая как без чувств, вдруг с страшным, неестественным криком ударилась оземь и билась в страшных судорогах. Лицо ее исказилось. С ней был припадок пахучей болезни. Растрепанная девка и
женщина снизу
подбежали, подняли ее и поспешно понесли наверх.
Я тоже испугался,
подбежал вплоть к ним, а казак схватил
женщину поперек тела, перебросил ее через перила под гору, прыгнул за нею, и оба они покатились вниз, по траве откоса, черной кучей. Я обомлел, замер, слушая, как там, внизу, трещит, рвется платье, рычит казак, а низкий голос
женщины бормочет, прерываясь...
— Не разорвите! — сказала
женщина, оборачиваясь так, что шарф спал и остался в моей руке, а она
подбежала за ним. — Отдайте же шарф! Эта самая
женщина и послала; сказала и ушла; ах, я потеряю своих! Иду! — закричала она на отдалившийся женский крик, звавший ее. — Я вас не обманываю. Всегда задержат вместо благодарности! Ну?! — Она выхватила шарф, кивнула и убежала.
Я прошел мимо веранды, где,
подбежав к ее краю, полуосвещенная
женщина перегнулась ко мне, тихо позвав: «Это вы, Сульт?» — с любовью и опасением в вздрогнувшем голосе.
У гнилого мостика послышался жалобный легкий крик, он пролетел над стремительным половодьем и угас. Мы
подбежали и увидели растрепанную корчившуюся
женщину. Платок с нее свалился, и волосы прилипли к потному лбу, она в мучении заводила глаза и ногтями рвала на себе тулуп. Яркая кровь заляпала первую жиденькую бледную зеленую травку, проступившую на жирной, пропитанной водой земле.
На набережной просто одетая
женщина, по виду прислуга,
подбежала к парню с винтовкой и крикнула...
— Оставьте меня; это неправда, — злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и
подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И чтò они тут делают!» Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были
женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал всё так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.