Неточные совпадения
Волнуемый томлением о
женщине, Клим чувствовал, что он тупеет, линяет, становится одержимым, как Макаров, и до ненависти завидовал Дронову, который хотя и получил волчий билет, но на чем-то
успокоился и, поступив служить в контору Варавки, продолжал упрямо готовиться к экзамену зрелости у Томилина.
—
Успокойтесь, я еще никогда не знал
женщины, — отрезал я, в первый раз к нему повертываясь.
Женщина с удивлением посмотрела на нас, и вдруг на лице ее изобразилась тревога. Какие русские могут прийти сюда? Порядочные люди не пойдут. «Это — чолдоны [Так удэгейцы называют разбойников.]», — подумала она и спряталась обратно в юрту. Чтобы рассеять ее подозрения, Дерсу заговорил с ней по-удэгейски и представил меня как начальника экспедиции. Тогда она
успокоилась.
— Садись ко мне на колени, моя милая Жюли. — Он стал ласкать ее, она
успокоилась. — Как я люблю тебя в такие минуты! Ты славная
женщина. Ну, что ты не соглашаешься повенчаться со мною? сколько раз я просил тебя об этом! Согласись.
—
Успокойся,
успокойся, все перемелется. Ты постарайся, чтоб сестра перестала сердиться на тебя, она
женщина больная, надобно ей уступить, она ведь все ж добра тебе желает; ну, а насильно тебя замуж не отдадут, за это я тебе отвечаю.
Примите мой совет:
успокойтесь; будьте русскою
женщиною и посмотрите, не верно ли то, что стране вашей нужны прежде всего хорошие матери, без которых трудно ждать хороших людей».
— Представьте себе, что в прошлом году сделал Шепшерович! Он отвез в Аргентину тридцать
женщин из Ковно, Вильно, Житомира. Каждую из них он продал по тысяче рублей, итого, мадам, считайте, — тридцать тысяч! Вы думаете на этом Шепшерович
успокоился? На эти деньги, чтобы оплатить себе расходы по пароходу, он купил несколько негритянок и рассовал их в Москву, Петербург, Киев, Одессу и в Харьков. Но вы знаете, мадам, это не человек, а орел. Вот кто умеет делать дела!
Девушка на мгновение смутилась, вспомнив свою разрозненную посуду, но потом
успокоилась. Был подан самовар, и Евгений Константиныч нашел, что никогда не пил такого вкусного чаю. Он вообще старался держать себя с непринужденностью настоящего денди, но пересаливал и смущался. Луша держала себя просто и сдержанно, как всегда, оставаясь загадкой для этих бонвиванов, которые привыкли обращаться с
женщинами, как с лошадьми.
Женщины после этого долго плакали и не могли
успокоиться. Особенно жалко было Лозинскому молодую сироту, которая сидела в стороне и плакала, как ребенок, закрывая лицо углом шерстяного платка. Он уже и сам не знал, как это случилось, но только он подошел к ней, положил ей на плечо свою тяжелую руку и сказал...
Волокитство Володьки Пятова сначала напугало Аришу, а когда он пропал из Белоглинского завода — молодая
женщина совсем
успокоилась.
Он в самом деле был поставлен в довольно затруднительное положение: по своему уму-разуму и по опытам своей жизни он полагал, что если любимая
женщина грустит, капризничает, недовольна вами, то стоит только дать ей денег, и она сейчас
успокоится; но в г-же Петицкой он встретил совершенно противуположное явление: сблизясь с ней довольно скоро после их первого знакомства, он, видя ее небогатую жизнь, предложил было ей пятьсот рублей, но она отвергнула это с негодованием.
Бегушев много бы мог возразить Домне Осиповне — начиная с того, что приятеля своего Тюменева он издавна знал за весьма непостоянного человека в отношении
женщин, а потому жалел в этом случае дурочку Мерову, предчувствуя, что вряд ли ей приведется надолго
успокоиться; кроме того, самое мнение Домны Осиповны, касательно успокоения Меровой подобным способом, коробило Бегушева.
— Ну, так и есть! Ты говоришь
женщине дело, по убеждению; а она до тех пор не
успокоится, пока не придумает какой-нибудь мелкой, посторонней причины, заставляющей тебя говорить именно так, а не иначе.
— Да, да!
Успокойтесь, князь! Эти волнения… Постойте, я сама провожу вас… Я уложу вас сама, если надо. Что вы так смотрите на этот портрет, князь? Это портрет моей матери — этого ангела, а не
женщины! О, зачем ее нет теперь между нами! Это была праведница! князь, праведница! — иначе я не называю ее!
— Ты был все это время печален и задумчив! — говорила, несколько
успокоившись, молодая
женщина.
Цыплунов. О, вздор какой! Можно ли сердиться на
женщину, когда она взволнована и не владеет собой! Но если хотите считаться, так обида за обиду, мы квиты. Мне кажется, вы должны быть довольны нашим объяснением и можете теперь
успокоиться. Прощайте!
Вера Дмитриевна почувствовала, что проговорилась, но
успокоилась тем, что Варенька, ветреная девочка, не обратит внимания на ее последние слова или скоро позабудет их. Вера Дмитриевна, к несчастию ее, была одна из тех
женщин, которые обыкновенно осторожнее и скромнее других, но в минуты страсти проговариваются.
—
Успокойтесь, не тревожьтесь, — ласково и тихо говорила добрая
женщина. — Девочка ничем не вредима… Один испуг.
Maman вся вспыхнула и кинула на меня молниеносный взгляд, но, вероятно, встретив мой взгляд, потерянный, перепуганный и умоляющий, сейчас же
успокоилась. А беспощадный Пенькновский продолжал и благополучно окончил свой рассказ о том, как я, войдя впереди всех товарищей в большую залу, «как сумасшедший бросился целовать руки у всех
женщин».
Но оказалось, что могло быть и иначе: когда после этой тревожной ночи наступило утро и с приближением его
успокоился чертовский шум и прошел страх, то вышедшая впереди всех из комнаты Марья Матвеевна увидела, что дверь на чердачную лестницу была открыта настежь, и меловой крест, сделанный рукою этой благочестивой
женщины, таким образом скрылся за створом и оставил вход для дьявола ничем не защищенным.
«А что, если все действительно сделается так, как он говорит, — неслось в голове Тани, — и тогда она
успокоится, она жестоко будет отомщена. И чем она хуже княжны Людмилы? Только тем, что родилась от дворовой
женщины, но в ней, видимо, нет ни капли материнской крови, как в Людмиле нет крови княгини Вассы Семеновны. Недаром они так разительно похожи друг на друга. Они дочери одного отца — князя Полторацкого, они сестры».
Успокоившись за судьбу уехавшей княгини и зная, что мать не применет исполнить его просьбу и будет сообщать обо всем, что случится с любимой им
женщиной, Григорий Александрович перестал хандрить и бросился в водоворот придворной жизни.
Успокоившись с этой стороны, она с нетерпением мстительной
женщины стала ожидать момента, когда представится случай так или иначе хотя бы начать осуществление улыбавшегося ей плана страшной мести князю, княжне и Якову Потаповичу.
Когда он пустит ее на ту широкую дорогу, по которой пустил уже многих подобных ей, когда увидит, что она беззаботно и весело, как десятки других, бывших в его руках
женщин, пойдет по этой дороге, он
успокоится.
Бессердечная
женщина заплакала, и муж попросил у нее прощения, объяснив, что только набитый дурак может обращать внимание на слова такого неисправимого осла, как он. Понемногу она
успокоилась и спросила...