Ты хочешь единения с народом? — прекрасно! выбирай проказу, ложись в навоз, ешь хлеб, сдобренный лебедой, надевай рваный пониток и
жги книгу. Но не труби в трубу, не заражай воздуха запахом трубных огрехов! Трубные звуки могут только раздражать, а с таким непочатым организмом, как народ, дело кончается не раздражениями, а представлением доказательств.
Неточные совпадения
Было и еще одно занятие у пожарных. Впрочем, не у всех, а только у Сущевской части: они
жгли запрещенные цензурой
книги.
Когда было нужно, ее вытаскивали из сарая во двор, обливали
книги и бумаги керосином и
жгли в присутствии начальства.
Но если бы во дни просвещения возмнили
книги, учащие гаданию или суеверие проповедующие, запрещать или
жечь, не смешно ли бы было, чтобы истина приняла жезл гонения на суеверие? чтоб истина искала на поражение заблуждения опоры власти и меча, когда вид ее один есть наижесточайший бич на заблуждение?
— Это
жгут, которым задергивалась завеса в храме Соломона перед святая святых, — объяснила gnadige Frau, — а под ней, как видите, солнце, луна, звезды, и все это символизирует, что человек, если он удостоился любви божией, то может остановить, как Иисус Навин [Иисус Навин — вождь израильский, герой библейской
книги, носящей его имя.], течение солнца и луны, — вы, конечно, слыхали об Иисусе Навине?
— Как можно
книгу жечь огнём?
Книга — святая, это от бога идёт
книга, как ты можешь
жечь её? Тебя судить надо за это.
— Ах, полно! Разве это можно бросить? Ты знаешь — сколько разных мыслей на свете! О, господи! И есть такие, что голову
жгут… В одной
книге сказано, что все существующее на земле разумно…
В четверг только на час уходил к Колесникову и передал ему деньги. Остальное время был дома возле матери; вечером в сумерки с ней и Линочкой ходил гулять за город. Ночью просматривал и
жег письма; хотел сжечь свой ребяческий старый дневник, но подумал и оставил матери. Собирал вещи, выбрал одну
книгу для чтения; сомневался относительно образка, но порешил захватить с собою — для матери.
А я незадолго перед этим прочитал
книгу — кажется, Дрепера — о борьбе католицизма против науки, и мне казалось, что это говорит один из тех яростно верующих во спасение мира силою любви, которые готовы, из милосердия к людям, резать их и
жечь на кострах.
— Конечно: я к этому не привыкла. В этой вашей
книге есть вещи, от которых я никак отделаться не могу; мне кажется, это они мне так
жгут голову, — прибавила она, приложив руку ко лбу.