Неточные совпадения
— Весьма зрело и очень интересно. Но ты забыл, что аз есмь купеческий сын. Это обязывает измерять и взвешивать со всей возможной точностью. Алина Марковна тоже не лишена житейской мудрости. Она видит, что будущий спутник первых шагов
жизни ее подобен Адонису весьма отдаленно и даже — бесподобен. Но она знает и учла, что он — единственный
наследник фирмы «Братья Лютовы. Пух и перо».
У них в их глуши было тихо, не было развлечений; тетушки же нежно любили своего племянника и
наследника, и он любил их, любил их старомодность и простоту
жизни.
Мать, в свою очередь, пересказывала моему отцу речи Александры Ивановны, состоявшие в том, что Прасковью Ивановну за богатство все уважают, что даже всякий новый губернатор приезжает с ней знакомиться; что сама Прасковья Ивановна никого не уважает и не любит; что она своими гостями или забавляется, или ругает их в глаза; что она для своего покоя и удовольствия не входит ни в какие хозяйственные дела, ни в свои, ни в крестьянские, а все предоставила своему поверенному Михайлушке, который от крестьян пользуется и наживает большие деньги, а дворню и лакейство до того избаловал, что вот как они и с нами, будущими
наследниками, поступили; что Прасковья Ивановна большая странница, терпеть не может попов и монахов, и нищим никому копеечки не подаст; молится богу по капризу, когда ей захочется, — а не захочется, то и середи обедни из церкви уйдет; что священника и причет содержит она очень богато, а никого из них к себе в дом не пускает, кроме попа с крестом, и то в самые большие праздники; что первое ее удовольствие летом — сад, за которым она ходит, как садовник, а зимою любит она петь песни, слушать, как их поют, читать книжки или играть в карты; что Прасковья Ивановна ее, сироту, не любит, никогда не ласкает и денег не дает ни копейки, хотя позволяет выписывать из города или покупать у разносчиков все, что Александре Ивановне вздумается; что сколько ни просили ее посторонние почтенные люди, чтоб она своей внучке-сиротке что-нибудь при
жизни назначила, для того чтоб она могла жениха найти, Прасковья Ивановна и слышать не хотела и отвечала, что Багровы родную племянницу не бросят без куска хлеба и что лучше век оставаться в девках, чем навязать себе на шею мужа, который из денег женился бы на ней, на рябой кукушке, да после и вымещал бы ей за то.
Но, так как из слов его видно, что у него обобран весь скот и, наконец, в деле есть просьбы крестьян на стеснительные и разорительные действия
наследников, то обстоятельство это подлежит особому исследованию — и виновных подвергнуть строжайшей ответственности, потому что усилие их представить недальнего человека за сумасшедшего, с тем чтоб засадить его в дом умалишенных и самим между тем расхищать и разорять его достояние, по-моему, поступок, совершенно равносильный воровству, посягательству на
жизнь и даже грабежу.
«А, какая там
жизнь!» или: «Живем, как горох при дороге!» А иные посмелее принимались рассказывать иной раз такое, что не всякий соглашался слушать. К тому же у них тянулась долгая тяжба с соседним помещиком из-за чинша [Чинш (польск.) — плата, вносимая владельцу земли за ее бессрочную наследственную аренду.], которую лозищане сначала проиграли, а потом вышло как-то так, что
наследник помещика уступил… Говорили, что после этого Лозинские стали «еще гордее», хотя не стали довольнее.
Гурмыжская. У меня близких родных только племянник моего мужа. Племянницу я надеюсь пристроить еще при
жизни. Племянника я не видала пятнадцать лет и не имею о нем никаких известий; но он жив, я знаю. Я надеюсь, что ничто не препятствует мне назначить его своим единственным
наследником.
Стыдись; не забывай
Высокого, святого назначенья:
Тебе твой сан дороже должен быть
Всех радостей, всех обольщений
жизни,
Его ни с чем не можешь ты равнять.
Не юноше кипящему, безумно
Плененному моею красотой,
Знай: отдаю торжественно я руку
Наследнику московского престола,
Царевичу, спасенному судьбой.
Короче вам сказать: была у нас двоюродная бабка, и, заметьте, бабка с моей стороны; препочтеннейшая, я вам скажу, старушка; меня просто обожала, всего своего имущества, еще при
жизни, хотела сделать
наследником; но ведь я отец: куда же бы все пошло?..
— Несчастный я человек, Миша… И нет меня несчастнее во всем Загорье! Все меня считают за богатого: единственный злобинский
наследник, женился на миллионщице, а я должен просить денег у халуя. Камень на шею да в воду — вот какая моя
жизнь, Миша!
Всякая комедия, написанная прекрасными стихами, языком разговорным, была бы тогда замечательным явлением, и без той неизменной веселости и комической
жизни, которой так много в «
Наследниках».
Осчастливленные
наследники плута таким заказом хотели выразить свою признательность усопшему родственнику, а художественному исполнителю это стоило
жизни…
Поскорости исправник бумагу им вы́читал, что ихний помещик в самом деле покончил
жизнь и над вотчиной, пока не объявятся
наследники, опека назначена.
Целую
жизнь, будто по заказу, старался он расстроить свое достояние, но дедовские богатства были так велики, что он не мог промотать и половины их, оставив все-таки три тысячи душ единственному своему сыну и
наследнику, князю Даниле Борисовичу.
Имя Евдокии Смарагдовны Алфимовой было не менее, если не более, известно в Москве, среди прожигателей
жизни и будущих «тятенькиных
наследников», чем имя «паука» Алфимыча в Петербурге.
Грузинское имение было отдано государем Николаем Павловичем новгородскому корпусу, вследствие духовного завещания графа, предоставившего в нем право и выражавшего просьбу государю, после его смерти назначить его
наследника по выбору и воле государя императора, если бы он при
жизни себе не назначил такового.
Граф рассказал ему, что дела его теперь блестящи, так как тетушка, о которой он при
жизни почти не имел понятия, умерла без завещания, и он оказался единственным
наследником ее богатств.
Смерть Глафиры Петровны Салтыковой чуть ли не за полчаса до назначенного ею времени написания духовного завещания, по которому — что знали многие — покойная оставляла все свои капиталы и имения своим внучатым племяннику и племяннице, минуя ближайшего законного
наследника Глеба Алексеевича Салтыкова, в связи с присутствием в последние минуты
жизни генеральши с глазу на глаз с его женой, Дарьи Николаевны, породила в Москве самые разнообразные толки.
«Так вот что хотел мой Семен у старика — его деньги… Значит, теперь все благополучно… Старику давно пора было умереть…
Наследниками всего его богатства теперь являются Сеня и его отец, а я буду женой золотопромышленника… Вот будет веселая
жизнь… Я — госпожа Толстых…»