Неточные совпадения
Прежде (это
началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности в том, что дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться
жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.
А я-то думал, что до женитьбы
жизнь так себе, кое-как, не считается, а что после женитьбы
начнется настоящая.
И теперь вот-вот ожидание, и неизвестность, и раскаяние в отречении от прежней
жизни — всё кончится, и
начнется новое.
С этого вечера
началась новая
жизнь для Алексея Александровича и для его жены.
В душе ее в тот день, как она в своем коричневом платье в зале Арбатского дома подошла к нему молча и отдалась ему, — в душе ее в этот день и час совершился полный разрыв со всею прежнею
жизнью, и
началась совершенно другая, новая, совершенно неизвестная ей
жизнь, в действительности же продолжалась старая.
Страсти не что иное, как идеи при первом своем развитии: они принадлежность юности сердца, и глупец тот, кто думает целую
жизнь ими волноваться: многие спокойные реки
начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря.
Письмо
начиналось очень решительно, именно так: «Нет, я должна к тебе писать!» Потом говорено было о том, что есть тайное сочувствие между душами; эта истина скреплена была несколькими точками, занявшими почти полстроки; потом следовало несколько мыслей, весьма замечательных по своей справедливости, так что считаем почти необходимым их выписать: «Что
жизнь наша?
Разговор
начался за столом об удовольствии спокойной
жизни, прерываемый замечаниями хозяйки о городском театре и об актерах.
Так
начиналась своеобразная фантастическая лекция о
жизни и людях — лекция, в которой, благодаря прежнему образу
жизни Лонгрена, случайностям, случаю вообще, — диковинным, поразительным и необыкновенным событиям отводилось главное место.
Часть их души, занятая галереей предков, мало достойна изображения, другая часть — воображаемое продолжение галереи —
начиналась маленьким Грэем, обреченным по известному, заранее составленному плану прожить
жизнь и умереть так, чтобы его портрет мог быть повешен на стене без ущерба фамильной чести.
А потом опять утешится, на вас она все надеется: говорит, что вы теперь ей помощник и что она где-нибудь немного денег займет и поедет в свой город, со мною, и пансион для благородных девиц заведет, а меня возьмет надзирательницей, и
начнется у нас совсем новая, прекрасная
жизнь, и целует меня, обнимает, утешает, и ведь так верит! так верит фантазиям-то!
«Ну, — говорил он ему, — излагай мне свои воззрения на
жизнь, братец: ведь в вас, говорят, вся сила и будущность России, от вас
начнется новая эпоха в истории, — вы нам дадите и язык настоящий и законы».
Жизнь — черт ее знает — вдруг как будто постарела, сморщилась, а вместе с этим
началось в ней что-то судорожное, эдакая, знаешь, поспешность… хватай, ребята!
Просидев часа два, Самгин почти с наслаждением погрузился в белую бурю на улице, — его толкало, покачивало, черные фигуры вырывались из белого вихря, наскакивая на него, обгоняя; он шел и чувствовал: да,
начинается новая полоса
жизни.
Но там еще шаги ее были нерешительны, воля шатка; она только что вглядывалась и вдумывалась в
жизнь, только приводила в сознание стихии своего ума и характера и собирала материалы; дело создания еще не
начиналось, пути
жизни угаданы не были.
Нет,
жизнь моя
началась с погасания.
— Когда же пора, если между нами все решено? — нетерпеливо спросил он. — Что ж теперь делать? С чего начать? — спрашивал он. — Не сидеть же сложа руки.
Начинается обязанность, серьезная
жизнь…
А он с нетерпением дожидался этого мгновения, с которым
начиналась его самостоятельная
жизнь.
— Поблекнет, как ваша сирень! — заключил он. — Вы взяли урок: теперь настала пора пользоваться им.
Начинается жизнь: отдайте мне ваше будущее и не думайте ни о чем — я ручаюсь за все. Пойдемте к тетке.
Потом уже
начинались повторения: рождение детей, обряды, пиры, пока похороны не изменят декорации; но ненадолго: одни лица уступают место другим, дети становятся юношами и вместе с тем женихами, женятся, производят подобных себе — и так
жизнь по этой программе тянется беспрерывной однообразною тканью, незаметно обрываясь у самой могилы.
Она слыхала несколько примеров увлечений, припомнила, какой суд изрекали люди над падшими и как эти несчастные несли казнь почти публичных ударов. «Чем я лучше их! — думала Вера. — А Марк уверял, и Райский тоже, что за этим… „Рубиконом“
начинается другая, новая, лучшая
жизнь! Да, новая, но какая „лучшая“!»
— Да, кузина, вы будете считать потерянною всякую минуту, прожитую, как вы жили и как живете теперь… Пропадет этот величавый, стройный вид, будете задумываться, забудете одеться в это несгибающееся платье… с досадой бросите массивный браслет, и крестик на груди не будет лежать так правильно и покойно. Потом, когда преодолеете предков, тетушек, перейдете Рубикон — тогда
начнется жизнь… мимо вас будут мелькать дни, часы, ночи…
Райский походил по саду. Там уже
началась жизнь; птицы пели дружно, суетились во все стороны, отыскивая завтрак; пчелы, шмели жужжали около цветов.
Старая
жизнь отошла совсем, а новая едва
начинается.
Это правда, что появление этого человека в
жизни моей, то есть на миг, еще в первом детстве, было тем фатальным толчком, с которого
началось мое сознание. Не встреться он мне тогда — мой ум, мой склад мыслей, моя судьба, наверно, были бы иные, несмотря даже на предопределенный мне судьбою характер, которого я бы все-таки не избегнул.
В десять часов я намеревался отправиться к Стебелькову, и пешком. Матвея я отправил домой, только что тот явился. Пока пил кофей, старался обдуматься. Почему-то я был доволен; вникнув мгновенно в себя, догадался, что доволен, главное, тем, что «буду сегодня в доме князя Николая Ивановича». Но день этот в
жизни моей был роковой и неожиданный и как раз
начался сюрпризом.
Замечу, что эта идея очень волновала иногда князя, несмотря на весь его вид прогрессизма, и я даже подозреваю, что многое дурное в его
жизни произошло и
началось из этой идеи: ценя свое княжество и будучи нищим, он всю
жизнь из ложной гордости сыпал деньгами и затянулся в долги.
Наконец 7 октября фрегат «Паллада» снялся с якоря. С этим
началась для меня
жизнь, в которой каждое движение, каждый шаг, каждое впечатление были не похожи ни на какие прежние.
Возделанные поля, чистота хижин, сады, груды плодов и овощей, глубокий мир между людьми — все свидетельствовало, что
жизнь доведена трудом до крайней степени материального благосостояния; что самые заботы, страсти, интересы не выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и духа цепенеет еще в сладком, младенческом сне, как в первобытных языческих пастушеских царствах; что
жизнь эта дошла до того рубежа, где
начинается царство духа, и не пошла далее…
С этой ночи
началась для Нехлюдова совсем новая
жизнь, не столько потому, что он вступил в новые условия
жизни, а потому, что всё, что случилось с ним с этих пор, получало для него совсем иное, чем прежде, значение. Чем кончится этот новый период его
жизни, покажет будущее.
Так вот оно, дело моей
жизни. Только кончилось одно,
началось другое».
В религиозном отношении он был также типичным крестьянином: никогда не думал о метафизических вопросах, о начале всех начал, о загробной
жизни. Бог был для него, как и для Араго, гипотезой, в которой он до сих пор не встречал надобности. Ему никакого дела не было до того, каким образом
начался мир, по Моисею или Дарвину, и дарвинизм, который так казался важен его сотоварищам, для него был такой же игрушкой мысли, как и творение в 6 дней.
И с тех пор
началась для Масловой та
жизнь хронического преступления заповедей божеских и человеческих, которая ведется сотнями и сотнями тысяч женщин не только с разрешения, но под покровительством правительственной власти, озабоченной благом своих граждан, и кончается для девяти женщин из десяти мучительными болезнями, преждевременной дряхлостью и смертью.
И Нехлюдов, с страстностью своей натуры, весь отдался этой новой, одобряющейся всеми его окружающими
жизни и совершенно заглушил в себе тот голос, который требовал чего-то другого.
Началось это после переезда в Петербург и завершилось поступлением в военную службу.
Но после того, как
началась мировая война, никто уже не может с презрением отвращаться от «международного», ибо ныне оно определяет внутреннюю
жизнь страны.
Должна
начаться общенациональная ориентировка
жизни, идущая изнутри всякого русского человека, всякой личности, сознавшей свою связь с нацией.
В исторической
жизни всякое движение вперед
начинается с нарушения установившейся системы приспособления и равновесия, с всегда мучительного выхода из состояния относительной гармонии.
Что-то надломилось в органической
жизни человечества, и
началось что-то новое, все еще не до конца осознанное и опознанное.
Мы должны сохранить веру, что после периода погружения в материальную сторону
жизни и торжества материализма
начнется период более очищенный и направленный к духовности.
Он глядел на это прошлое с бесконечным состраданием и решил со всем пламенем своей страсти, что раз Грушенька выговорит ему, что его любит и за него идет, то тотчас же и
начнется совсем новая Грушенька, а вместе с нею и совсем новый Дмитрий Федорович, безо всяких уже пороков, а лишь с одними добродетелями: оба они друг другу простят и начнут свою
жизнь уже совсем по-новому.
Несмотря на то, что семейство даже довольно скоро примирилось с событием и выделило беглянке приданое, между супругами
началась самая беспорядочная
жизнь и вечные сцены.
Тогда, о, тогда
начнется тотчас же совсем новая
жизнь!
Способствовал тому страшный эпилептический вопль Смердякова, лежавшего в соседней комнатке без сознания, — тот вопль, которым всегда
начинались его припадки падучей и которые всегда, во всю
жизнь, страшно пугали Марфу Игнатьевну и действовали на нее болезненно.
Потому что тебе одному все скажу, потому что нужно, потому что ты нужен, потому что завтра лечу с облаков, потому что завтра
жизнь кончится и
начнется.
Позаимствовав кое-что от китайской культуры, они увеличили свои потребности, но не изменили в корне уклада
жизни, вследствие чего
началось быстрое падение их экономического благосостояния.
Она сидит и думает: «нет возврата, нет выбора;
начинается новая
жизнь» — думает час, думает два: «
начинается новая
жизнь.
Девушки, которые держали себя безукоризненно с тех пор, как
начиналось ее знакомство с ними, говорили ей, что прежде когда-то вели дурную
жизнь.
Проницательный читатель, — я объясняюсь только с читателем: читательница слишком умна, чтобы надоедать своей догадливостью, потому я с нею не объясняюсь, говорю это раз — навсегда; есть и между читателями немало людей не глупых: с этими читателями я тоже не объясняюсь; но большинство читателей, в том числе почти все литераторы и литературщики, люди проницательные, с которыми мне всегда приятно беседовать, — итак, проницательный читатель говорит: я понимаю, к чему идет дело; в
жизни Веры Павловны
начинается новый роман; в нем будет играть роль Кирсанов; и понимаю даже больше: Кирсанов уже давно влюблен в Веру Павловну, потому-то он и перестал бывать у Лопуховых.
В то же время для меня
начался новый отдел
жизни… отдел чистый, ясный, молодой, серьезный, отшельнический и проникнутый любовью.