И профессор опять при этом значительно мотнул Вихрову головой и подал ему его повесть назад. Павел только из приличия просидел у него еще с полчаса, и профессор все ему толковал о тех образцах, которые он должен читать, если желает сделаться литератором, — о строгой и умеренной жизни, которую он должен вести, чтобы быть истинным
жрецом искусства, и заключил тем, что «орудие, то есть талант у вас есть для авторства, но содержания еще — никакого!»
Неточные совпадения
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни,
Все б предались свободному
искусству!
Нас мало, избранных счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного
жрецов.
Не правда ль? Но я нынче нездоров:
Мне что-то тяжело; пойду засну.
Прощайте.
— Это все равно-с;
жрецы свободного
искусства!
Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты,
жрецы святого
искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль — мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят все одно и то же, одно и то же, одно и то же, — то я бегу и бегу, как Мопассан бежал от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг своею пошлостью.
Мне всего больше в Гавриле Степаныче нравилась необыкновенная энергия его мысли и какая-то восторженная любовь к знанию; здесь он являлся
жрецом чистого
искусства, и, по моему мнению, эта сила любви поддерживала его растительный организм лучше всяких лекарств.
Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному
искусству.
Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого, прекрасного
жрецов.
Не правда ль? Но я нынче нездоров,
Мне что-то тяжело; пойду засну.
Прощай же!
— Верно, Петербург. Не те. Не стало уважения к святости
искусства. Мы с тобой, Пека, все-таки
жрецами были, а эти… Э-хх! Выпьем. Пекаторис.
Когда бы все так чувствовали силу Гармонии! Но нет: тогда б не мог И мир существовать; никто б не стал Заботиться о нуждах низкой жизни, Все предались бы вольному
искусству! Нас мало избранных, счастливцев праздных, Пренебрегающих презренной пользой, Единого прекрасного
жрецов.
Пьесы из современной жизни шли в обстановке только приличной, но без всех тех бесконечных деталей, которыми
жрецы нового
искусства желают вызывать в публике ряд психических"настроений".