Неточные совпадения
Человек в бархатной
куртке, с пышным бантом на шее, с большим носом дятла и чахоточными пятнами на
желтых щеках негромко ворчал...
На Аркадии Павлыче были широкие шелковые шаровары, черная бархатная
куртка, красивый фес с синей кистью и китайские
желтые туфли без задков.
А этишкеты, а помпон, а лядунка… что с ними в сравнении была камлотовая
куртка, которую я носил дома, и
желтые китайчатые панталоны?
Арестанты этого разряда носили серую пополам с черным
куртку с
желтым тузом на спине.] у одних половина
куртки была темно-бурая, а другая серая, равно и на панталонах — одна нога серая, а другая темно-бурая.
Так и говорят — вполголоса — двое людей, сидя в хаосе камня на берегу острова; один — таможенный солдат в черной
куртке с
желтыми кантами и коротким ружьем за спиною, — он следит, чтоб крестьяне и рыбаки не собирали соль, отложившуюся в щелях камней; другой — старый рыбак, обритый, точно испанец, темнолицый, в серебряных баках от ушей к носу, — нос у него большой и загнут, точно у попугая.
Он был в
куртке готического покроя, с стоячим воротником, на котором блистало генеральское шитье; надетая немного набок польская шапка, украшенная пуком страусовых перьев; пунцовые гусарские чихчиры и богатый персидский кушак;
желтые ботинки посыпанная бриллиантами турецкая сабля; французское седло и вся остальная сбруя азиатская; вместо чепрака тигровая кожа, одним словом: весь наряд его и убор лошади составляли такое странное смешение азиатского с европейским, древнего с новейшим, мужского с женским, что Зарецкой не мог удержаться от невольного восклицания и сказал вслух...
В то время как наиболее даже отставшая часть пролетариата — пекаря — ходили в пиджаках, когда в Москве редкостью был френч — старомодный костюм, оставленный окончательно в конце 1924 года, на вошедшем была кожаная двубортная
куртка, зеленые штаны, на ногах обмотки и штиблеты, а на боку огромный старой конструкции пистолет «маузер» в
желтой битой кобуре.
Перед камином, в углу, на старом кресле, обитом зеленым сафьяном, помещался Бер, одетый в толстые лосиные штаны и
желтую стеганую нанковую
куртку. У ног его, на шкуре дикой козы, лежал, протянув морду к камину, Рапу.
В предутренний час темной ревущей ночи пошли они все, как камни, на дно в своих коневых сапогах до поясницы, в кожаных
куртках, в крашеных
желтых непромокаемых плащах.
— Как тебя зовут? — спросил Буланин своего соседа, толстощекого румяного мальчика в черной
куртке с
желтыми пуговицами.
Сидели за столиками люди в пиджаках и в косоворотках, красноармейцы, советские барышни. Прошел между столиками молодой человек в кожаной
куртке, с револьвером в
желтой кобуре. Его Катя уже несколько раз встречала и, не зная, возненавидела всею душой. Был он бритый, с огромною нижнею челюстью и придавленным лбом, из-под лба выползали раскосые глаза, смотревшие зловеще и высокомерно. Катя поскорей отвела от него глаза, — он вызывал в ней безотчетный, гадливо-темный ужас, как змея.
В прохладной лавке с пустыми полками народу было много. Сидели, крутили папиросы, пыхали зажигалками.
Желтели защитные
куртки парней призывного возраста, воротившихся из гор. Болгарин Иван Клинчев, приехавший из города, рассказал, что на базаре цена на муку сильно упала: буржуи бегут, везут на пароходы все свои запасы, а дрягили, вместо того, чтобы грузить, волокут муку на базар.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в
желтых киверах, темнозеленых
куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можо было признать за орудия.