Крестьяне жили неплохо, хотя и на постоянной барщине. При мне справлялись свадьбы, стоившие всегда не меньше ста и полутораста рублей на угощенье. По
завещанию деда они получили, кроме усадебной земли, по три десятины на душу, что в том крае считалось высшим наделом.
Неточные совпадения
То же испытал я позднее и с крестьянами тех двух деревень, которые отошли мне по
завещанию моего
деда.
Имение Обуховка (более трехсот душ), отошедшее на волю по
завещанию моего
деда, было ему пожаловано (тогда еще только в количестве ста с чем-то душ) при воцарении императора Павла как"гатчинскому"офицеру, сейчас же переведенному в Преображенский полк.
И только что я водворился там, как получил депешу из Нижнего:
дед мой по матери, П.Б.Григорьев, престарелый генерал павловских времен, умер, оставив мне по
завещанию прямо (помимо того, что получала моя мать) два имения в черноземной полосе Нижегородской губернии.
И вдруг опять вести из Нижнего: отчаянные письма моей матушки и тетки. Умоляют приехать и помочь им в устройстве дел. Необходимо съездить в деревню, в тот уезд, где и мне достались"маетности", и поладить с крестьянами другого большого имения, которых
дед отпустил на волю еще по духовному
завещанию. На все это надо было употребить месяца два, то есть май и июнь.
Но летом 1861 года я сам должен был выступить в звании «вотчинника», наследника двух деревень, и, кроме того, принужден был взять на себя и роль посредника и примирителя между моими сонаследницами, матушкой моей и тетушкой, и крестьянским обществом деревни Обуховка (в той же местности) — крестьянами, которых
дед мой отпустил на волю с землей по духовному
завещанию, стало быть, еще до 19 февраля 1861 года.
Когда вы были ведомы Литвою и платили ей поголовную дань свою, я не бременил вас своею такою же, но только истребовал законной доли своей, установленной веками,
дедами и отцами нашими; вы же замышляли и прежде и теперь сделаться отступниками от нее, стало быть и от меня, и хотите опять предаться Литве, несмотря на
завещание предков: блюсти повиновение законное старшему удельному князю Русскому.
Бывшая любимица твоего
деда, прежде столь гордая, пала к ногам Никласзона, обнимала их, умоляла осчастливить ее уступкой рокового
завещания и давала клятву, самую ужасную, употребить его в дело тогда только, когда он ей это дозволит и найдет удобным, не жертвуя своею безопасностью.
Твой
дед держал в костеневшей руке
завещание; из другой только что выпало перо.
Когда вы были ведомы Литвою и платили ей поголовную дань свою, я не обременял вас своею такою же, но только истребовал законной доли своей, установленной веками,
дедами и отцами нашими; вы же замышляли прежде и теперь сделаться отступниками от нее, стало быть и от меня, и хотите опять предаться Литве, несмотря на
завещание предков: блюсти повиновение законное старшему удельному князю Русскому.