Неточные совпадения
— Он хотел. Но, должно быть, иногда следует идти против одного сильного
желания, чтоб оно не
заглушило все другие. Как вы думаете?
У другой трубы, издававшей низкий звук, не сразу закрывался клапан: раз загудев, она тянула одну и ту же басовую ноту,
заглушая и сбивая все другие звуки, до тех пор пока ей вдруг не приходило
желание замолчать.
Желание образованных классов как-нибудь удержать свои излюбленные идеи и основанную на них жизнь дошло до последних пределов. Они лгут, обманывают себя и других в самых утонченных формах, только чтобы как-нибудь затемнить,
заглушить сознание.
— Она устала сегодня, — сказал он, — и едва ли вернется. — Действительно, во все возрастающем громе рояля слышалось упорное
желание заглушить иной ритм. — Отлично, — продолжал Дюрок, — пусть она играет, а мы посидим на бульваре. Для такого предприятия мне не найти лучшего спутника, чем ты, потому что у тебя живая душа.
Между тем
желание по-прежнему кипит в груди (говорим о тех, кто не старается искусственно
заглушить это
желание), и мы все ищем, жаждем, ждем… ждем, чтобы нам хоть кто-нибудь объяснил, что делать.
Едва мы открыли рот, едва пролепетали два-три слова о наших
желаниях, о наших надеждах, и уже хотят его зажать, хотят
заглушить в колыбели наше свободное слово! Это невозможно.
Если бы вино, табак, опиум не действовали на разум,
заглушая его, и потому не давали бы волю дурным
желаниям, никто не стал бы пить или вдыхать горький напиток или дым.
Ипполитов. Что ж сказать отцу?.. Слышишь, идет проливной дождь… (Слуга закрывает окна.) Музыка не
заглушает ужасной погоды. Я знаю твоего отца: как пылкий юноша, нетерпеливый от любви к тебе, от
желания устроить скорее твое счастье, он ранее назначенного часа будет на месте.
Ко всем этим странным выходкам и чудачествам Александра Васильевича жители Фридрихсгама относились более чем благодушно, главным образом не потому, что он был «большой царский генерал», как назвал его полицейский солдат в Нейшлоте, а вследствие того, что знали его семейное несчастье, сочувствовали ему как оскорбленному мужу и даже все его дурачества приписывали
желанию заглушить внутреннюю боль уязвленного коварной изменой жены самолюбия супруга.
Он, кроме того, любит ее, эту неожиданную мстительницу, одним словом повергнувшую его к своим ногам; любить так, как только может он, Гиршфельд, любить женщину, соблазнительную по внешности и вдруг ставшую для него недосягаемой. Эта недосягаемость сразу превратила в нем
желание обладать ею в дикую, безумную, нечеловеческую страсть. Он ясно сознавал невозможность
заглушить в себе это роковое чувство.