Неточные совпадения
Кабанова. Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну, и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори, что хочешь, про меня. Никому не
закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза
станут.
Старый же князь, присев к столу, тотчас же подозвал к себе лакея и
стал что-то
заказывать ему.
Вольнодумец — начал ходить в церковь и
заказывать молебны; европеец —
стал париться в бане, обедать в два часа, ложиться в девять, засыпать под болтовню старого дворецкого; государственный человек — сжег все свои планы, всю переписку, трепетал перед губернатором и егозил перед исправником; человек с закаленной волей — хныкал и жаловался, когда у него вскакивал веред, когда ему подавали тарелку холодного супу.
Еспер Иваныч, узнав о существовании этого несчастливца,
стал заказывать ему работу, восхищался всегда его колоритом и потихоньку посылал к его кухарке хлеба и мяса.
— А попробовали раз сами собой в трактир зайти,
стали кушанье-то
заказывать, а он, этот… гарсон, что ли, только глаза таращит!
Любя подражать в одежде новейшим модам, Петр Григорьич, приехав в Петербург, после долгого небывания в нем, счел первою для себя обязанностью
заказать наимоднейший костюм у лучшего портного, который и одел его буква в букву по рецепту «Сына отечества» [«Сын Отечества» — журнал, издававшийся с 1812 года Н.И.Гречем (1787—1867).], издававшегося тогда Булгариным и Гречем, и в костюме этом Крапчик — не хочу того скрывать — вышел ужасен: его корявое и черномазое лицо от белого верхнего сюртука
стало казаться еще чернее и корявее; надетые на огромные и волосатые руки Крапчика палевого цвета перчатки не покрывали всей кисти, а держимая им хлыстик-тросточка казалась просто чем-то глупым.
Завернули мы в один из ночных кабачков… заняли комнату и
заказали ужин и… насвистались, да так насвистались, что мне
стало казаться, что уже мы оба и лыка не вяжем.
Мы прошли опять в «Тонус» и
заказали вино; девочке
заказали сладкие пирожки, и она
стала их анатомировать пальцем, мурлыча и болтая ногами, а мы с Паркером унеслись за пять лет назад. Некоторое время Паркер говорил мне «ты», затем постепенно проникся зрелищем перемены в лице изящного загорелого моряка, носящего штурманскую форму с привычной небрежностью опытного морского волка, — и перешел на «вы».
Он съездил в уездный город Грачевку и
заказал себе костюм. Вышел этот костюм ослепительным, и очень возможно, что серые полоски на конторских штанах решили судьбу несчастного человека. Дочка агронома согласилась
стать его женой.
На краски теперь у меня есть; на обед, на чай, на содержанье, на квартиру есть; мешать и надоедать мне теперь никто не
станет; куплю себе отличный манкен,
закажу гипсовый торсик, сформую ножки, поставлю Венеру, накуплю гравюр с первых картин.
Попадья говорит: «Знаю средство,
Как удалить от нас такое бедство:
Закажи Балде службу, чтоб
стало ему невмочь...
Но у князя открылась вдруг одна злосчастная слабость: князь возжелал сделаться великим человеком, светилом своего отечества, — он ощутил до такой степени сильный зуд писательства, что во что бы то ни
стало заказал себе быть литератором.
В зале было прохладно. В настежь открытые большие окна врывался чудный аромат от цветника, разбитого в саду. Все шумно
стали рассаживаться и
заказывать себе блюда. Так как вкусы у моряков были разнообразные, то хозяину-французу пришлось обходить каждого и запоминать, кто чего желает. Расторопные лакеи-канаки в своих белых куртках и шароварах бесшумно выходили, получая приказания хозяина на канацком языке.
Сухой Мартын изшатался и полуодурелый сошел с дерева, а вместо него мотался на бревне злой Дербак. Он сидел неловко; бревно его беспрестанно щемило то за икры, то за голени, и с досады он
становился еще злее, надрывался, и не зная, что делать, кричал, подражая перепелу: «быть-убить, драть-драть, быть-убить, драть-драть». Высокие ели и сосны, замыкавшие кольцом поляну, гудели и точно
заказывали, чтобы звучное эхо не разносило лихих слов.
— Сделайте милость, ваше благородие, доведите до порядка! Лошади два дня не евши и хозяин, чай, серчает. Назад нам везть, что ли? Железная дорога котлы
заказывала,
стало быть, она и принять должна…
Влиять я на него не мог: он слишком держался своих взглядов и оценок."
Заказывать"ему
статьи было нельзя по той же причине. Работал он медленно, никогда вперед ничего не сообщал о выборе того, о чем будет писать, и о программе своей
статьи. Вот почему он не к каждой книжке приготовлял
статьи на чисто литературные темы.
Столичная публика только к началу 60-х годов
стала так посещать выставки, а любители с денежными средствами так охотно покупать картины и
заказывать портреты.
Когда, в последние годы моего пребывания в Дерите, началась руссификация Дерптского университета и профессорам, местным уроженцам, было предложено в течение двух лет перейти в преподавании на русский язык, Кербер немедленно
стал читать лекции по-русски. Язык русский он знал плохо,
заказал русскому студенту перевести свои лекции и читал их по переводу, глядя в рукопись. И мы слушали...
Папаша
заказал себе шубу, купил новую шапку,
стал лечиться минеральными водами и виноградом (зимой?!?).
Марко упал на колена, покаялся — и сознался, как дело было. Август Матвеич, когда ложился спать, вынул билеты из кармана и сунул их под подушку, а потом запамятовал и
стал их в кармане искать. Марко же, войдя в его номер поправить постель, нашел деньги, соблазнился — скрал их, в уверенности, что можно будет запутать других — в чем, как видели, и успел. А потом, чтобы загладить свой грех перед богом, — он к одному прежде заказанному колоколу еще целый звон «на подбор»
заказал и заплатил краденым билетом.
Чистое лицо, что называется кровь с молоком, с правильными, хотя и резкими чертами, с толстой русой косой ниже пояса, высокой грудью и тонким
станом, все это, конечно, не ускользало от внимания сыновей соседей, в частности, и молодых франтов Сивцева Вражка вообще, но большинство сторонилось от молодой девушки, злобный нрав которой был известен всему околотку, а некоторые смельчаки, решившиеся было начать с ней любовное заигрывание, получали такой, в буквальном смысле, чувствительный отпор, что другу и недругу
заказывали помышлять о такой тяжелой руке красавицы.
— Не пойдет он на деньги… Упорен… О душе
стал помышлять уж куда старательно… Мне тоже
заказывал, да и что
заказывать… Меня он этому и не обучал… Только что от него слышал, что немец-колдун, у которого он в науке был и который ему эту избушку и оставил, здесь на пустыре и похоронен, на этот счет дока был…