Закипела во мне злость, захотелось подлейшую, поросячью, купеческую штучку выкинуть: поглядеть это на нее с насмешкой, и тут же, пока стоит перед тобой, и огорошить ее с интонацией, с какою только купчик умеет сказать...
— Эх, нет, не то! — с тоской заговорил вдруг маленький писарь, и эта тоска глубоко щемящею нотой прорвалась в его голосе, промелькнула в лице, изменила всю несколько комичную его фигуру. — Не то-с… Сердце
закипает во мне, размышление одолевает…
Неточные совпадения
— Чегтовская эта музыка венгеская. Электгизигует негвного человека. Слышу эту втогую гапсодию Листа, и
во мне закипает кговь моих дгевних пгедков, каких-нибудь скифов или казагов. Уж вы
меня пгостите, догогая Софья Николаевна. Стихийная у
меня натуга и дугацкая.
Я старик, а и
во мне кровь
закипит всякой раз, как с ним повстречаюсь — так руки и зудят!
— Пей чай! — проговорил
я злобно.
Я злился на себя, но, разумеется, достаться должно было ей. Страшная злоба против нее
закипела вдруг в моем сердце; так бы и убил ее, кажется. Чтоб отмстить ей,
я поклялся мысленно не говорить с ней
во все время ни одного слова. «Она же всему причиною», — думал
я.
Я чувствовал себя, в своей юрте на отшибе, в своеобразном положении, точно на островке, кругом которого в мглистом туманном море кипела своеобразная деятельность пиратов. Порой
я догадывался, кто именно из моих добрых соседей выезжает «в якуты» на промысел или в лес с добычей, которую необходимо спрятать… Порой
во мне закипало глухое негодование…
Девочки смеялись. Но
мне нисколько не было смешно. Все
во мне протестовало,
я чувствовала, что
закипаю негодованием…
А когда узнала, что уехал он к Фленушке,
закипело мое сердце, все
во мне замерло, но
я все-таки затаила в себе чувства, никому виду не подала, тебе даже не сказала, что у
меня сталось на сердце…
Во мне закипает злоба,
я стараюсь не глядеть на него и в глубине души досадую на то, что этому мальчишке простятся сейчас грехи.
— Молва и слава о подвигах моего предместника огласилась
во всех концах земли русской, сердце мое
закипело святым рвением —
я отверг прелесть мира, надел власяницу на телесные оковы и странническим посохом открыл себе дорогу в пустыню Соловецкую, обрел прах предместников моих, поклонился ему, и искра твердого, непоколебимого намерения, запавшая
мне в душу, разрослась в ней и начала управлять всеми поступками моими.