Неточные совпадения
Он не был ни технолог, ни инженер; но он был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не знал ни о процессе образования рек, ни о
законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но был убежден, что стоит только указать: от сих мест до сих — и на протяжении отмеренного
пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево, будет продолжать течь река.
Так, как в математике — только там с большим правом — не возвращаются к определению
пространства, движения, сил, а продолжают диалектическое развитие их свойств и
законов, так и в формальном понимании философии, привыкнув однажды к началам, продолжают одни выводы.
Пространство, время, все категории познания, все
законы логики суть свойства самого бытия, а не субъекта, не мышления, как думает большая часть гносеологических направлений.
Идея же греха и вытекающей из него болезненности бытия дана нам до всех категорий, до всякого рационализирования, до самого противоположения субъекта объекту; она переживается вне времени и
пространства, вне
законов логики, вне этого мира, данного рациональному сознанию.
Время,
пространство, материя,
законы логики — все это не состояния субъекта, а состояния самого бытия, но болезненные.
Ни философия позитивная, ни философия критическая не в силах понять происхождения и значения времени и
пространства,
законов логики и всех категорий, так как исходит не из первичного бытия, с которым даны непосредственные пути сообщения, а из вторичного, больного уже сознания, не выходит из субъективности вширь, на свежий воздух.
Чтобы заглушить мелочные чувства, он спешил думать о том, что и он сам, и Хоботов, и Михаил Аверьяныч должны рано или поздно погибнуть, не оставив в природе даже отпечатка. Если вообразить, что через миллион лет мимо земного шара пролетит в
пространстве какой-нибудь дух, то он увидит только глину и голые утесы. Все — и культура, и нравственный
закон — пропадет и даже лопухом не порастет. Что же значат стыд перед лавочником, ничтожный Хоботов, тяжелая дружба Михаила Аверьяныча? Все это вздор и пустяки.
Быть искренно убежденным, что всякая власть сильнее всякого
закона, и чувствовать себя целые недели единственным представителем власти на огромных
пространствах, не встречая нигде ни малейшего сопротивления, — от этого может закружиться голова и посильнее головы казачьего хорунжего.
Неоконченная фраза виснет в
пространстве… Сомнение в моих силах удесятеряет их… Мощное усилие — толчок — бух!.. Лодка летит, как стрела, и я, по всем
законам равновесия, шлепаюсь ничком в тину.
Кроме г. Берви, автора «Физиологическо-психологического взгляда», никто уже не может ныне сказать, что человек существует вне условий
пространства и времени и может по произволу изменять всеобщие
законы природы.
Я не помню, сколько времени мы неслись, и не могу представить: совершалось всё так, как всегда во сне, когда перескакиваешь через
пространство и время и через
законы бытия и рассудка и останавливаешься лишь на точках, о которых грезит сердце.
Платонов. Ты не от мира сего? Ты вне времени и
пространства? Ты вне обычаев и
закона?
Низкие берега ее рек на далекое
пространство покрыты влажными рисовыми полями, но — как это ни странно! — поля эти не доставляли жителям особенной пользы, так как по
законам Анама ни один анамит не имел права заниматься торговлей (исключение оставалось только за императором и его домом), и избыток рисового богатства, остававшийся у земледельца от платы подати натурой и от домашнего обихода, скупался за бесценок китайцами.
Мы знаем их только потому, что в них видим личность, подобную нашей животной личности, которая так же, как и наша, стремится к благу и подчиняет проявляющемуся в ней
закону разума вещество, в условиях
пространства и времени.
Сколько бы ни изучал человек жизнь видимую, осязаемую, наблюдаемую им в себе и других, жизнь, совершающуюся без его усилий, — жизнь эта всегда останется для него тайной; он никогда из этих наблюдений не поймет эту несознаваемую им жизнь и наблюдениями над этой таинственной, всегда скрывающейся от него в бесконечность
пространства и времени, жизнью никак не осветит свою истинную жизнь, открытую ему в его сознании и состоящую в подчинении его совершенно особенной от всех и самой известной ему животной личности совершенно особенному и самому известному ему
закону разума, для достижения своего совершенно особенного и самого известного ему блага.
Разумная жизнь есть. Она одна есть. Промежутки времени одной минуты или 50000 лет безразличны для нее, потому что для нее нет времени. Жизнь человека истинная — та, из которой он составляет себе понятие о всякой другой жизни, — есть стремление к благу, достигаемому подчинением своей личности
закону разума. Ни разум, ни степень подчинения ему не определяются ни
пространством, ни временем. Истинная жизнь человеческая происходит вне
пространства и времени.
И все эти самые важные понятные слова не определяются
пространством и временем; напротив: чем непонятнее нам
закон, которому подчиняется явление, тем точнее определяется явление временем и
пространством.
Только человеку с ложным представлением о жизни кажется, что он знает предметы тем лучше, чем точнее они определяются
пространством и временем; в действительности же мы знаем вполне только то, что не определяется ни
пространством, ни временем — благо и
закон разума.
Ложное знание рассуждает так: люди существуют и существовали до нас; посмотрим, как они существовали, какие происходили во времени и
пространстве изменения в их существовании, куда направляются эти изменения. Из этих исторических изменений их существования мы найдем
закон их жизни.
— Вон, Сперанский недавно заметил, что там
законы лучше наших, а люди хуже, так может, ваше величество, это и происходит от их
законов, науки и развития… — снова, не отвечая на вопрос и глядя куда-то в
пространство, заметил граф.
Человек, исповедующий внешний
закон, есть человек, стоящий в свете фонаря, привешанного к столбу. Он стоит в свете этого фонаря, ему светло, и итти ему дальше некуда. Человек, исповедующий Христово учение, подобен человеку, несущему фонарь перед собой на более или менее длинном шесте: свет всегда впереди его и всегда побуждает его итти за собой и вновь открывает ему впереди его новое, влекущее к себе освещенное
пространство.
Надо думать, говорят неверующие, о том, по каким
законам совершает движения бесконечно малая частица материи в бесконечном
пространстве в бесконечное время; но о том, чего для его блага требует разум человека, об этом думать не надо, потому что улучшение состояния человека произойдет не от него, а от общих
законов, которые мы откроем.
Для того чтобы представить себе человека совершенно свободного, не подлежащего
закону необходимости, мы должны представить его себе одного вне
пространства, вне времени и вне зависимости от причин.