В 12-м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей Валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в
западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своею деятельностью, служившею ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю-де-Толли.
Неточные совпадения
— Верно! — заревел Буркин. — Знаете ли что? Москва-то приманка. Светлейший хочет заманить в нее Наполеона, как волка в
западню. Лишь он подойдет к Москве, так народ высыпет к нему навстречу,
армия нахлынет сзади, мы нагрянем с попереку, да как начнем его со щеки на щеку…
— Господи, да ведь он — типичный пруссак! — вихрем пронеслось в голове юноши и он сразу вспомнил то обстоятельство, о котором давно уже ходили слухи в русской
армии: немецкий император Вильгельм, после целого ряда пережитых его
армией неудач на восточном и
западном фронтах в борьбе с нашими и союзными войсками, послал целые корпуса в Галицию на помощь австрийцам, терпевшим еще большие неудачи против русского войска.
Но вот, узнав о том, что все внимание сербов приковано к северным границам королевства, командующий австрийской
армией на юге, генерал Франк, собрал огромные силы на реке Дрине, y впадения её в Саву, переправился через Дрин и направился к Вальеву, — намереваясь захватить северо-западные владения Сербии.
Во время китайских беспорядков он был очагом восстания, здесь был казнён инженер Верховский, голова которого долго висела в клетке у
западных ворот, как раз напротив которых находится кумирня, в которой помещается редакция «Вестник Маньчжурской
Армии», и где в фанзах, в которых жили когда-то китайские бонзы, живём и мы.
Я помню тревожную ночь на 9 июля, перед которой был возбуждён даже вопрос о переезде редакции «Вестника Маньчжурской
Армии», помещавшейся в кумирне бога войны у
западных ворот Ляояна, и типографии, находившейся в товарном вагоне в Тьелин.
С конца 1811-го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил
западной Европы, и в 1812 году силы эти — миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили
армию), двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811-го года стягивались силы России.
Все были недовольны общим ходом военных дел в русской
армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее
западных польских губерний.