Неточные совпадения
Отсюда был виден остров и его темные громадные тополи, но зáмок сердито и презрительно закрывался от часовни густою зеленью, и только в те минуты, когда юго-западный ветер вырывался из-за камышей и налетал на остров, тополи гулко качались, и из-за них проблескивали
окна, и зáмок, казалось, кидал на часовню угрюмые взгляды.
В обширном покое, за дубовым столом, покрытым остатками ужина, сидел Кручина-Шалонский с задушевным своим другом, боярином Истомою-Турениным; у дверей комнаты дремали, прислонясь к стене, двое слуг; при каждом новом порыве ветра, от которого стучали ставни и раздавался по лесу глухой гул, они, вздрогнув, посматривали робко друг на друга и, казалось, не смели взглянуть на
окна, из коих можно было различить, несмотря на темноту, часть
западной стены и сторожевую башню, на которых отражались лучи ярко освещенного покоя.
Как раз перед
окнами классной зимою в палисаднике на липовой ветке раскачивалась
западня в два затвора, и когда на последнюю садились синички, заглядывавшие в затвор, глаза наши без сожаления следили за всеми движениями наиболее отважной.
В
Западной Руси, Литве и Польше есть поверье, что мор — это ветер: моровая женщина всовывает руку в
окно или в дверь избы и намахивает смерть красным платком.
Главный строитель из англичан, Яков Яковлевич, тот, бывало, даже с бумажкой под
окном стоять приходил и все норовил, чтобы на ноту наше гласование замечать, и потом, бывало, ходит по работам, а сам все про себя в нашем роде гудет: «Бо-господь и явися нам», но только все это у него, разумеется, выходило на другой штыль, потому что этого пения, расположенного по крюкам, новою
западною нотою в совершенстве уловить невозможно.
Весеннее солнце, светившее с
западной стороны в огромные и уже выставленные
окна, обливало всю церковь ярким янтарным блеском, так что синеватые и едва колеблющиеся огоньки зажженных перед иконостасом свечей едва мерцали в нем.
Брюнетка оглядела комнату, покосилась на мужчину и девочку и, пожав плечами, пересела к
окну. Темные
окна дрожали от сырого
западного ветра. Крупные хлопья снега, сверкая белизной, ложились на стекла, но тотчас же исчезали, уносимые ветром. Дикая музыка становилась всё сильнее…
Чуть только отец Туберозов сел у своего
окна и взял в руки всегда помещавшуюся на столике старую морскую трубу, он увидел, что Пизонский тихо ползет по межам с восточного берега своего острова к юго-западному, приходившемуся как раз против течения.