Мы простояли день, другой. На имя главного врача одного из госпиталей пришел новый приказ Четыркина, — всем госпиталям развернуться, и такому-то госпиталю принимать тяжело-раненых, такому-то —
заразных больных и т. д. Нашему госпиталю предписывалось принимать «легко-больных и легко-раненых, до излечения». Все хохотали. Конечно, ни один из госпиталей не развернулся, потому что принимать было некого.
Неточные совпадения
В этой камере
больных было четверо. На вопрос англичанина, почему
больных не соединяют в одну камеру, смотритель отвечал, что они сами не желают.
Больные же эти не
заразные, и фельдшер наблюдает за ними и оказывает пособие.
Его раздели, положили на кровать. Уже на улице он начал подавать знаки жизни, мычал, махал руками… В комнате он совсем пришел в себя. Но как только опасения за жизнь его миновались и возиться с ним было уже не для чего — негодование вступило в свои права: все оступились от него, как от прокаженного [Прокаженный —
больной проказой,
заразной кожной болезнью, которая считалась неизлечимой.].
А новые
больные все прибывали.
Заразных сортировали и давали им отказные билетики в соответственные больницы, очень тяжелых, умиравших принимали, а всем остальным отказывали.
Страх за Калерию немного стих. Ведь она привыкла ко всему этому. За сколькими тяжелыми
больными ходила там, в Петербурге. И тиф и
заразные воспаления… мало ли что!.. Да и знает она, какие предосторожности принимать. Наверно, и в ящике у нее есть дезинфекция.
Армия все время стояла на одном месте. Казалось бы, для чего было двигать постоянно вдоль фронта бесчисленные полевые госпитали вслед за их частями? Что мешало расставить их неподвижно в нужных местах? Разве было не все равно, попадет ли
больной солдат единой русской армии в госпиталь своей или чужой дивизии? Между тем, стоя на месте, госпиталь мог бы устроить многочисленные, просторные и теплые помещения для
больных, с изоляционными палатами для
заразных, с банями, с удобной кухней.