И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же
заснуть камнем и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое-нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки.
Неточные совпадения
Он не заметил, что Захар подал ему совсем холодный обед, не заметил, как после того очутился в постели и
заснул крепким, как
камень, сном.
Проснешься, послушаешь и опять
заснешь, да ведь как сладко, под это трение
камня и песку об доски, как под дробный стук дождя в деревянную кровлю!
Хребет Карту с восточной стороны очень крут, с западной — пологий. Здесь можно наблюдать, как происходит разрушение гор. Сверху все время сыплются мелкие
камни; они постепенно
засыпают долины, погребая под собой участки плодородной земли и молодую растительность. Таковы результаты лесных пожаров.
Он то покидал дорожку и перепрыгивал с
камня на
камень, изредка скользя по гладкому мху; то садился на обломок скалы под дубом или буком и думал приятные думы под немолчное шептание ручейков, заросших папоротником, под успокоительный шелест листьев, под звонкую песенку одинокого черного дрозда; легкая, тоже приятная дремота подкрадывалась к нему, словно обнимала его сзади, и он
засыпал…
Он как будто
засыпал, его давила усталость, он тупо смотрел в землю и двигал ногой, растирая о
камни чью-то измятую шапку.
Резкий толчок саней о
камень… Потом ровное поскрипывание полоза, и я опять сладко
заснул. Только сначала еще сквозь дремоту, открывая порой глаза, я видел, что мы едем гуськом по широкой пустынной луговине, и ветер сыплет в лицо крупными хлопьями снега…
Но, в сущности, все мы понимали, что совесть тут ни при чем. Особенно же когда, проехав версты полторы. Пушных
засыпал, как
камень, — тут уж вступали в силу положительно одни физические законы: Пушных, как тело наиболее грузное, опускался на дно повозки, вытесняя нас кверху.
Притащил ногаец камышу зеленого, заклали камышом яму, живо
засыпали землей, сровняли, а в головы к мертвецу
камень стоймя поставили. Утоптали землю, сели опять рядком перед могилой. Долго молчали.
В конце июня или в начале июля, в самый сезон мошкары — местной египетской казни, «сгоняют» из сел народ и велят ему
засыпать высохшие колеи и ямы хворостом, кирпичным мусором и
камнем, который стирается между пальцами в порошок; ремонт продолжается до конца лета.
Был уже поздний час и луна стояла полунощно, когда Я покинул дом Магнуса и приказал шоферу ехать по Номентанской дороге: Я боялся, что Мое великое спокойствие ускользнет от Меня, и хотел настичь его в глубине Кампаньи. Но быстрое движение разгоняло тишину, и Я оставил машину. Она сразу
заснула в лунном свете, над своей черной тенью она стала как большой серый
камень над дорогой, еще раз блеснула на Меня чем-то и претворилась в невидимое. Остался только Я с Моей тенью.
Дождь его мочил, снег
засыпал, клевали вороны, — он все молился; в каждой руке он держал на весу по тяжелому
камню, вериги на теле от многого труда сделались блестящими, как золото…
— Подарки бы дарил.
Засыпал бы всю
камнями самоцветными… А то — по сердцу… Такой, конечно, и придется по сердцу…
Бурку подполковничью на себя по самое темя натянул, ножками посучил. Будто в коньячной бочке черти перекатывают. Так и
заснул под колыбельный ветер, словно мышь в заячьем рукаве. Жернов —
камень тяжелый, а пьяный сон и того навалистей.
И,
засыпая, последним ярким образом от прожитого дня он уносил с собою кусок горячего, залитого солнцем стертого
камня, или толстый слой нежно-жгучей, щекочущей пыли.