Неточные совпадения
Грэй дал еще денег. Музыканты ушли. Тогда он
зашел в комиссионную контору и дал тайное поручение за крупную сумму — выполнить срочно, в течение шести дней. В то время, как Грэй вернулся на свой
корабль, агент конторы уже садился на пароход. К вечеру привезли шелк; пять парусников, нанятых Грэем, поместились с матросами; еще не вернулся Летика и не прибыли музыканты; в ожидании их Грэй отправился потолковать с Пантеном.
— Меня, — кротко и скромно отвечал Беттельгейм (но под этой скромностью таилось, кажется, не смирение). — Потом, — продолжал он, — уж постоянно стали
заходить сюда
корабли христианских наций, и именно от английского правительства разрешено раз в год посылать одно военное судно, с китайской станции, на Лю-чу наблюдать, как поступают с нами, и вот жители кланяются теперь в пояс. Они невежественны, грязны, грубы…
Лаврецкий не сразу понял, что такое он прочел; прочел во второй раз — и голова у него закружилась, пол
заходил под ногами, как палуба
корабля во время качки. Он и закричал, и задохнулся, и заплакал в одно мгновение.
Встряхнутый так, как если бы меня, сонного, швырнули с постели в воду, я взобрался на камень и, соскочив,
зашел берегом к
кораблю с кормы, разодрав в клочья куртку: так было густо заплетено вокруг, среди лиан и стволов.
— Капитан Гез! — вскричал я, разгневанный тем более, что Бутлер, подойдя, усмехнулся. — Если мне действительно придется плыть на
корабле этом и вы
зайдете в мою каюту, я постараюсь загладить вашу грубость, во всяком случае, более ровным обращением с вами.
Часто в порт
заходили прелестные издали двух — и трехмачтовые итальянские шхуны со своими правильными этажами парусов — чистых, белых и упругих, как груди молодых женщин; показываясь из-за маяка, эти стройные
корабли представлялись — особенно в ясные весенние утра — чудесными белыми видениями, плывущими не по воде, а по воздуху, выше горизонта.
Он презрительно махнул рукой и
заходил по ковру, как рассерженный капитан по палубе своего
корабля. Я с почтением глядел на его тяжелую взрывчатую голову и сверкающие глаза: только впервые мне ясно представилось, сколько сатанинского честолюбия таил в себе этот странный господин. «А мы!» Мой взгляд был замечен Магнусом и вызвал гневный окрик...
В условленный день Баранщиков явился на
корабль Христофора, и они отправились в Константинополь. По пути они
заходили в Яффу, Венецию, Микулу и Смирну.
Случилось так, что когда
корабль Бороздина и Головцына пришел в Копенгаген, то Баранщиков «был спущен на берег, для покупки нужных припасов, и
зашел в питейный дом, как свойственно русскому человеку, выпить пива». Тут он встретил датчан, которые показались ему очень приветливыми и чрезвычайно ему понравились. «Не понимая их языка, но видя их благорасположение, он знаками показал им, что ему надо спешить на
корабль». А датчане тогда «сейчас же догадались, что он русский, и указали ему на водку и пиво».