Неточные совпадения
Я стал карабкаться через бурелом и пошел куда-то под откос. Вдруг с правой стороны послышался треск ломаемых сучьев и чье-то порывистое дыхание. Я хотел было стрелять, но винтовка,
как на грех, дульной частью зацепилась
за лианы. Я вскрикнул не своим голосом и в этот момент почувствовал, что животное лизнуло меня по лицу… Это был
Леший.
Леший сзади обнимает Мизгиря; Снегурочка вырывается и бежит по поляне.
Леший оборачивается пнем. Мизгирь хочет бежать
за Снегурочкой, между ним и ею встает из земли лес. В стороне показывается призрак Снегурочки, Мизгирь бежит к нему, призрак исчезает, на месте его остается пень с двумя прилипшими, светящимися,
как глаза, светляками.
Будемте здоровы… (Смотрит на часы.) Должно быть, не дождусь я Николаши. Пора мне ехать. У Бабакиной, ты говоришь, грибы подавали, а у нас еще не видать грибов. Скажи на милость,
за каким это
лешим ты зачастил к Марфутке?
По обоим сторонам дороги начинали желтеть молодые нивы;
как молодой народ, они волновались от легчайшего дуновения ветра; далее
за ними тянулися налево холмы, покрытые кудрявым кустарником, а направо возвышался густой, старый, непроницаемый лес: казалось, мрак черными своими очами выглядывал из-под каждой ветви; казалось, возле каждого дерева стоял рогатый, кривоногий
леший… всё молчало кругом; иногда долетал до путника нашего жалобный вой волков, иногда отвратительный крик филина, этого ночного сторожа, этого члена лесной полиции, который засев в свою будку, гнилое дупло, окликает прохожих лучше всякого часового…
— Эко дело! Что
за черт! — вскричал Степан. — Бабы, вишь, лен мяли… слышат,
как словно кто шевелится в клети… они глядь… ан человек сидит… да
как пырснет вон… э! ты дьявол! Что
за притча… Они кричат… хвать… ан трех кур
как не бывало!.. они к нам… мы с Петрухой бегом… нагонять! Бегали, бегали, никого… что
за леший… Ты, сват, никого не встрел?..
Часто слух ее
как будто прояснялся, между тем
как вся она оставалась в том расслабленном состоянии, похожем на летаргию, и внятно слышались ей тогда отрывистые речи гостей скотницы, долго еще
за полночь толковавших о деяниях одноглазого
лешего, чужого домового, моргуньи-русалки, ведьмы киевской и сестры ее муромской, бабы-яги костяной ноги и птицы-гаганы…
«Добро бы своя была, — говорили они, — добро бы родная, а то невесть по
какого лешего смотришь
за нею, словно от безделья».
—
Какое не по нраву, Гаврило Андреич! девка она ничего, работница, смирная девка… Да ведь вы сами знаете, Гаврило Андреич, ведь тот-то,
леший, кикимора-то степная, ведь он
за ней…
— Где же, — говорит, — у вас этот
леший? Сказывай! Я его
за ворот притащу и тысячу палок дам, так скажет, кто такой и
какого звания.
— Вот так же одна девушка пошла
за ягодами, — рассказывал Костя, — отбилась от партии, да и осталась в лесу ночью одна… Дома ее хватились, давай искать — целых два дня искали, а на третий — видят, что сидит она на сосне и не откликается. Уцепилась
за дерево и сидит… Целых два года была без ума, а уже потом рассказала,
как ее
леший пугал.
Как заухает,
как закличет по-ребячьи,
как захохочет…
—
Какое ругательство? Я тебе только говорю, наставляю… Помирился и в последний раз говорю, я ругаться не думаю… Стану я с тобой, с
лешим, связываться после того,
как ты на своего благодетеля жалобу подал! Да ну тебя к чёрту! И говорить с тобой не желаю! А ежели я тебя сейчас свиньей нечаянно обозвал, так ты и есть свинья… Вместо того, чтоб
за благодетеля вечно бога молить, что он тебя десять лет кормил да нотам выучил, ты жалобу глупую подаешь да разных чертей адвокатов подсылаешь.
Икнул он тут с перепугу, а
лешие к нему, да
за жабры: «Ага, сват, сто шипов тебе в зад, — тебя-то нам и не хватало!» Сунули его головой в дупло, да
как в два пальца засвистят, — так раки к ним со всего озера и выползли…
— Гадкий Митька! — ворчал сердито мальчик. — Если б не он, я бы не заблудился… И что подумают папа, Лидочка, Юрка, особенно Юрка, который поручился
за нас папе! И потом,
как найдет он, Бобка, дорогу домой? А в лесу вечером, должно быть, жутко! Может быть, даже волки бродят и… и…
леший! Митька говорит, что
лешие существуют. Правда, папа и Лидочка умнее Митьки, но, может быть, папа, боясь испугать его, Бобку, говорит, что нет
леших, а Лидочка — слепая, если и встретит
лешего, то все равно не увидит его.
Двинула она его локтем под пятое ребро, осерчала: «Отвяжись,
леший. И так я,
как в тебя, дурака, врезалась, дни-ночи не спала, аппетиту лишилась. Ужель снова из-за вашего брата беспокойство такое принимать?»