Неточные совпадения
Особенно бесцеремонно шумели
за большим столом у стены, налево от него, — там сидело
семеро, и один из них, высокий, тонкий, с маленькой головой, с реденькими усами на красном лице, тенористо и задорно врезывал в густой гул саркастические фразы...
За церковью, в углу небольшой площади, над крыльцом одноэтажного дома, изогнулась желто-зеленая вывеска: «Ресторан Пекин». Он зашел в маленькую, теплую комнату, сел у двери, в угол, под огромным старым фикусом; зеркало показывало ему
семерых людей, — они сидели
за двумя столами у буфета, и до него донеслись слова...
Он даже начал собирать «открытки» на политические темы; сначала их навязывала ему Сомова, затем он сам стал охотиться
за ними, и скоро у него образовалась коллекция картинок, изображавших Финляндию, которая защищает конституцию от нападения двуглавого орла, русского мужика, который пашет землю в сопровождении царя, генерала, попа, чиновника, купца, ученого и нищего, вооруженных ложками; «Один с сошкой,
семеро — с ложкой», — подписано было под рисунком.
— Садиться приходила, да помещения нет, ремонтируется. У нее
семеро детишек, и сидеть она будет
за мужнины долги.
— Ничего. Ладно живу. В Едильгееве приостановился, слыхали — Едильгеево? Хорошее село. Две ярмарки в году, жителей боле двух тысяч, — злой народ! Земли нет, в уделе арендуют, плохая землишка. Порядился я в батраки к одному мироеду — там их как мух на мертвом теле. Деготь гоним, уголь жгем. Получаю
за работу вчетверо меньше, а спину ломаю вдвое больше, чем здесь, — вот!
Семеро нас у него, у мироеда. Ничего, — народ все молодой, все тамошние, кроме меня, — грамотные все. Один парень — Ефим, такой ярый, беда!
На вопрос царя Малюта ответил, что нового ничего не случилось, что Серебряный повинился в том, что стоял
за Морозова на Москве, где убил
семерых опричников и рассек Вяземскому голову.
Поле оставалось свободно
за Марьей Степановной, и она, с величайшей ревностью скупая ткацкие полотна, скатерти и салфетки для будущего приданого и заставляя
семерых горничных слепить глаза
за кружевными коклюшками, а трех вышивать в пяльцах разные ненужности для Вавы, — в то же самое время с невероятной упорностью гнала и теснила ее, как личного врага.
Они были дружны между собою, жили вместе в прекрасном каменном доме и держали у себя
семерых воспитанников, своекоштных гимназистов: Рычкова, двух Скуридиных, Ах-ва и троих Манасеиных; содержали и кормили их очень хорошо и прилежно наблюдали
за их ученьем в классах.
Считалось их в эту затишную пору всего
семеро: они трое, Федот, никуда не пожелавший идти со своим кашлем, Кузька Жучок, Еремей и новый — кривой на один глаз, неумный и скучный парень, бывший заводской, по кличке Слепень. Еремей было ушел, потянувшись
за всеми, но дня через три вернулся с проклятьями и матерной руганью.
Они,
семеро, шли все вместе; впереди прихрамывал Алексей, ведя жену под руку,
за ним Яков с матерью и сестрой Татьяной, потом шёл Мирон с доктором; сзади всех шагал в мягких сапогах Артамонов старший.
Братья милую девицу
Полюбили. К ней в светлицу
Раз, лишь только рассвело,
Всех их
семеро вошло.
Старший молвил ей: «Девица,
Знаешь: всем ты нам сестрица,
Всех нас
семеро, тебя
Все мы любим,
за себя
Взять тебя мы все бы ради,
Да нельзя, так Бога ради
Помири нас как-нибудь:
Одному женою будь,
Прочим ласковой сестрою.
Что ж качаешь головою?
Аль отказываешь нам?
Аль товар не по купцам...
— Крендельная, хлебопекарня, булочная, сушечная — оборотись-ка с этим без записи! Одного кренделя мордве да татарам в уезды
за зиму он продает боле пяти тысяч пуд, да
семеро разносчиков в городе обязаны им каждый день продать по два пуда кренделей и сушек первого сорта — видал?
Перед смертью передо всеми каялся, все про себя рассказал и завещал: его поминаючи, молиться
за упокой еще двадцати восьми душ, им убиенных;
семерых поименно, а остальных так велел поминать: «Их же имена ты, Господи, веси».
— Нет, брат, шалишь! — немного брови нахмурив, молвила Фленушка. —
Семеро будь таких, и тогда из-за вас не вздумаю огорчать свою матушку.
Годы шли один
за другим; Иванушке двадцать минуло. В семье
семеро ревизских душ — рекрут скоро потребуется, а по времени еще не один, первая ставка Иванушке. Задолго еще до срока Герасим положил не довести своего любимца до солдатской лямки, выправить
за него рекрутскую квитанцию, либо охотника приискать, чтоб шел
за него на службу.