Егорушка еще позвал деда. Не добившись ответа, он сел неподвижно и уж не ждал, когда все кончится. Он был уверен, что сию минуту его убьет гром, что глаза нечаянно откроются и он увидит страшных великанов. И он уж не крестился, не
звал деда, не думал о матери и только коченел от холода и уверенности, что гроза никогда не кончится.
Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как
звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки.
Неточные совпадения
Заснул старик на солнышке,
Скормил свиньям Демидушку
Придурковатый
дед!..
Я клубышком каталася,
Я червышком свивалася,
Звала, будила Демушку —
Да поздно было
звать!..
— Где ж она? подайте луну, — сказал я
деду, который приходил за мной
звать меня вверх.
А какие там типы были! Я знал одного из них. Он брал у хозяина отпуск и уходил на Масленицу и Пасху в балаганы на Девичьем поле в деды-зазывалы. Ему было под сорок, жил он с мальчиков у одного хозяина.
Звали его Ефим Макариевич. Не Макарыч, а из почтения — Макариевич.
Никто в доме не любил Хорошее Дело; все говорили о нем посмеиваясь; веселая жена военного
звала его «меловой нос», дядя Петр — аптекарем и колдуном,
дед — чернокнижником, фармазоном.
В Вологде мы жили на Калашной улице в доме купца Крылова, которого
звали Василием Ивановичем. И это я помню только потому, что он бывал именинник под Новый год и в первый раз рождественскую елку я увидел у него. На лето мы уезжали с матерью и
дедом в имение «Светелки», принадлежащее Наталии Александровне Назимовой.
Молодой малый, белесоватый и длинный, в синих узких портках и новых лаптях, снял с шеи огромную вязку кренделей. Другой, коренастый мужик, вытащил жестяную кружку, третий выворотил из-за пазухи вареную печенку с хороший каравай, а четвертый, с черной бородой и огромными бровями, стал наливать вино, и первый стакан поднесли
деду, который на
зов подошел к ним.
Мужик (пьяный).
Зови мать,
зови сюда. Эй ты, Машка! Беги, бабку
зови да и
деду вели идти. Скажи, я велю, чтобы слезал с печи. Что он валяется! Молодым сделаем. Ну, живо! Чтобы одна нога здесь, другая там. Стреляй!
— Пойду на деревню. Прощай,
дед. Тебя как
звать?
— Деда-а-а, — протянул Семен Иоаникиевич, — придется знахаря
звать…
Прадеда Александра Васильевича Суворова
звали Григорием Ивановичем, он был сыном Ивана Парфентьевича и
дедом Ивана Григорьевича.
Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как
звал его
дед) входила в кабинет отца, когда он был дома.