Неточные совпадения
«Соседка, слышала ль ты добрую молву?»
Вбежавши, Крысе Мышь
сказала: —
«Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?
Вот отдохнуть и нам пора настала!» —
«Не радуйся, мой свет»,
Ей Крыса говорит в ответ:
«И не надейся попустому!
Коль до когтей у них дойдёт,
То, верно, льву не быть живому:
Сильнее кошки
зверя нет...
— Я? Я — по-дурацки говорю. Потому что ничего не держится в душе… как в безвоздушном пространстве. Говорю все, что в голову придет, сам перед собой играю шута горохового, — раздраженно всхрапывал Безбедов; волосы его, высохнув, торчали дыбом, — он выпил вино, забыв чокнуться с Климом, и, держа в руке пустой стакан,
сказал, глядя в него: — И боюсь, что на меня, вот — сейчас, откуда-то какой-то страх
зверем бросится.
— Печально, когда человек сосредоточивается на плотском своем существе и на разуме, отметая или угнетая дух свой, начало вселенское. Аристотель в «Политике»
сказал, что человек вне общества — или бог или
зверь. Богоподобных людей — не встречала, а зверье среди них — мелкие грызуны или же барсуки, которые защищают вонью жизнь свою и нору.
— У меня был знакомый араб-ученый; он
сказал: «Англичанин в Европе — лиса, в колониях —
зверь, не имеющий имени…»
— Чуть потише говорите, господин, —
сказал мужик строгим шепотом. — Он —
зверь хитрая, он — слышит!
— Свежо на дворе, плечи зябнут! —
сказала она, пожимая плечами. — Какая драма! нездорова, невесела, осень на дворе, а осенью человек, как все
звери, будто уходит в себя. Вон и птицы уже улетают — посмотрите, как журавли летят! — говорила она, указывая высоко над Волгой на кривую линию черных точек в воздухе. — Когда кругом все делается мрачно, бледно, уныло, — и на душе становится уныло… Не правда ли?
— Дальше, Вера, от меня!.. —
сказал он, вырывая руку и тряся головой, как косматый
зверь.
У многих, особенно у старух, на шее, на медной цепочке, сверх платья, висят медные же или серебряные кресты или медальоны с изображениями святых. Нечего прибавлять, что все здешние индийцы — католики. В дальних местах, внутри острова, есть еще малочисленные племена, или, лучше
сказать, толпы необращенных дикарей; их называют негритами (negritos). Испанское правительство иногда посылает за ними небольшие отряды солдат, как на охоту за
зверями.
Конечно, всякому из вас, друзья мои, случалось, сидя в осенний вечер дома, под надежной кровлей, за чайным столом или у камина, слышать, как вдруг пронзительный ветер рванется в двойные рамы, стукнет ставнем и иногда сорвет его с петель, завоет, как
зверь, пронзительно и зловеще в трубу, потрясая вьюшками; как кто-нибудь вздрогнет, побледнеет, обменяется с другими безмолвным взглядом или
скажет: «Что теперь делается в поле?
На камине и по углам везде разложены минералы, раковины, чучелы птиц,
зверей или змей, вероятно все «с острова Св. Маврикия». В камине лежало множество сухих цветов, из породы иммортелей, как мне
сказали. Они лежат, не изменяясь по многу лет: через десять лет так же сухи, ярки цветом и так же ничем не пахнут, как и несорванные. Мы спросили инбирного пива и констанского вина, произведения знаменитой Констанской горы. Пиво мальчик вылил все на барона Крюднера, а констанское вино так сладко, что из рук вон.
«Но ведь это в Маниле, —
сказал молодой миссионер, прочитавший, должно быть, у меня на лице впечатление от этих картин, — между дикими индийцами, которые триста лет назад были почти
звери…» — «Да; но триста лет назад! —
сказал я.
Маслова же ничего не
сказала. На предложение председателя
сказать то, что она имеет для своей защиты, она только подняла на него глаза, оглянулась на всех, как затравленный
зверь, и тотчас же опустила их и заплакала, громко всхлипывая.
— Вон они
звери! Какое же может быть общение между нами и ими? — спокойно
сказал Новодворов.
— Ты говоришь —
звери. А вот сейчас Нехлюдов рассказывал о таком поступке, — раздражительно
сказал Крыльцов, и он рассказал про то, как Макар рискует жизнью, спасая земляка. — Это-то уже не зверство, а подвиг.
Прочти им, а деткам особенно, о том, как братья продали в рабство родного брата своего, отрока милого, Иосифа, сновидца и пророка великого, а отцу
сказали, что
зверь растерзал его сына, показав окровавленную одежду его.
— Сегодня кони все время чего-то боятся, —
сказал один из них. — Не едят, все куда-то смотрят. Нет ли какого
зверя поблизости?
— Убить
зверя нетрудно, ничего хитрого тут нет, хитро его только увидеть, —
сказал он, затем надел свою шапку и вышел на улицу.
На вопрос, какой
зверь, по его мнению, самый вредный, Дерсу подумал и
сказал...
Марья Алексевна
сказала кухарке: «не надо». — «Экой
зверь какой, Верка-то! Как бы не за рожу ее он ее брал, в кровь бы ее всю избить, а теперь как тронуть? Изуродует себя. проклятая!».
Довольно
сказать, что дело дошло до пушечной картечи и ружейных выстрелов. Мужики оставили домы, рассыпались по лесам; казаки их выгоняли из чащи, как диких
зверей; тут их хватали, ковали в цепи и отправляли в военно-судную комиссию в Козьмодемьянск.
«Кто вы такой, г. президент? — пишет он в одной статье, говоря о Наполеоне, —
скажите — мужчина, женщина, гермафродит,
зверь или рыба?» И мы все еще думали, что такой журнал может держаться?
Как я уже
сказал выше, она пала, как самка
зверя, бессознательно, в чаду, которым до боли переполнила ее внезапно взбунтовавшаяся плоть.
— Зятем? Тьфу!.. Тоже и
скажет человек. Разе у меня такие зятья? Ах ты, капустный
зверь!
Вы
скажете: «Ах, это мужчины
звери, а женщины бедные» и прочее.
К числу дичи, как я уже
сказал, принадлежат не одни птицы, но и
звери, как-то: медведи, олени, кабаны, дикие козы и зайцы. Мне хорошо известны только зайцы, и о них-то я намерен поговорить теперь.
Если вдруг выпадет довольно глубокий снег четверти в две, пухлый и рыхлый до того, что нога
зверя вязнет до земли, то башкирцы и другие азиатские и русские поселенцы травят, или, вернее
сказать, давят, в большом числе русаков не только выборзками, но и всякими дворными собаками, а лис и волков заганивают верхами на лошадях и убивают одним ударом толстой ременной плети, от которой, впрочем, и человек не устоит на ногах.
Но нередкий в справедливом негодовании своем
скажет нам: тот, кто рачит о устройстве твоих чертогов, тот, кто их нагревает, тот, кто огненную пряность полуденных растений сочетает с хладною вязкостию северных туков для услаждения расслабленного твоего желудка и оцепенелого твоего вкуса; тот, кто воспеняет в сосуде твоем сладкий сок африканского винограда; тот, кто умащает окружие твоей колесницы, кормит и напояет коней твоих; тот, кто во имя твое кровавую битву ведет со
зверями дубравными и птицами небесными, — все сии тунеядцы, все сии лелеятели, как и многие другие, твоея надменности высятся надо мною: над источившим потоки кровей на ратном поле, над потерявшим нужнейшие члены тела моего, защищая грады твои и чертоги, в них же сокрытая твоя робость завесою величавости мужеством казалася; над провождающим дни веселий, юности и утех во сбережении малейшия полушки, да облегчится, елико то возможно, общее бремя налогов; над не рачившим о имении своем, трудяся деннонощно в снискании средств к достижению блаженств общественных; над попирающим родством, приязнь, союз сердца и крови, вещая правду на суде во имя твое, да возлюблен будеши.
Даже о судьбе дочери жена не смеет ничего
сказать ему: «Смотрит
зверем, ни словечка не
скажет, — точно я и не мать…
Природа мерещится при взгляде на эту картину в виде какого-то огромного, неумолимого и немого
зверя, или, вернее, гораздо вернее
сказать, хоть и странно, — в виде какой-нибудь громадной машины новейшего устройства, которая бессмысленно захватила, раздробила и поглотила в себя, глухо и бесчувственно, великое и бесценное существо — такое существо, которое одно стоило всей природы и всех законов ее, всей земли, которая и создавалась-то, может быть, единственно для одного только появления этого существа!
Лютый я
зверь, — вот что я тебе
скажу!..
Прошло мало ли, много ли времени: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, — захотелось молодой дочери купецкой, красавице писаной, увидеть своими глазами
зверя лесного, чуда морского, и стала она его о том просить и молить; долго он на то не соглашается, испугать ее опасается, да и был он такое страшилище, что ни в сказке
сказать, ни пером написать; не токмо люди,
звери дикие его завсегда устрашалися и в свои берлоги разбегалися.
Всякий день ей готовы наряды новые богатые и убранства такие, что цены им нет, ни в сказке
сказать, ни пером написать; всякой день угощенья и веселья новые, отменные; катанье, гулянье с музыкою на колесницах без коней и упряжи, по темным лесам; а те леса перед ней расступалися и дорогу давали ей широкую, широкую и гладкую, и стала она рукодельями заниматися, рукодельями девичьими, вышивать ширинки серебром и золотом и низать бахромы частым жемчугом, стала посылать подарки батюшке родимому, а и самую богатую ширинку подарила своему хозяину ласковому, а и тому лесному
зверю, чуду морскому; а и стала она день ото дня чаще ходить в залу беломраморную, говорить речи ласковые своему хозяину милостивому и читать на стене его ответы и приветы словесами огненными.
Позвал честной купец меньшую дочь и стал ей все рассказывать, все от слова до слова, и не успел кончить речи своей, как стала перед ним на колени дочь меньшая, любимая и
сказала: «Благослови меня, государь мой батюшка родимый: я поеду к
зверю лесному, чуду морскому и стану жить у него.
«Пусть-де околеет, туда и дорога ему…» И прогневалась на сестер старшиих дорогая гостья, меньшая сестра, и
сказала им таковы слова: «Если я моему господину доброму и ласковому за все его милости и любовь горячую, несказанную заплачу его смертью лютою, то не буду я стоить того, чтобы мне на белом свете жить, и стоит меня тогда отдать диким
зверям на растерзание».
— Но, извините меня, — перебил Вихров священника, — все это только варварство наше показывает; дворянство наше, я знаю, что это такое, — вероятно, два-три крикуна
сказали, а остальные все сейчас за ним пошли; наш народ тоже: это
зверь разъяренный, его на кого хочешь напусти.
— Невольно сам
звереешь в этой звериной жизни! — тихо
сказал он.
Быть может, он уже знает все, что может
сказать ему Януш, но он молчит; он не считает нужным травить старого беззубого
зверя в его последней берлоге…
Пришла, сударь, по один день зимой к его келье волчица и хотела старца благочестивого съести, а он только поглядел на нее да
сказал:"Почто,
зверь лютый, съести мя хощеши?" — и подал ей хлеба, и стала, сударь, волчица лютая яко ягня кротка и пошла от старца вспять!
— Теперь? ну, теперь-то мы свои делишки поправим! В Крутогорск, батюшка, едем, в Крутогорск! в страну, с позволения
сказать, антропофагов, страну дикую, лесную! Нога, сударь, человеческая там никогда не бывала, дикие
звери по улицам ходят! Вот-с мы с вами в какую сторонушку запропастились!
«Вот она, — думаю, — где настоящая-то красота, что природы совершенство называется; магнетизер правду
сказал: это совсем не то, что в лошади, в продажном
звере».
Мы этих офицерских кофишенками звали, потому что на них нет никакого удовольствия ехать, так как на них офицеры даже могут сидеть, а те были просто
зверь, аспид и василиск, все вместе: морды эти одни чего стоили, или оскал, либо ножищи, или гривье… ну то есть, просто
сказать, ужасть!
Будь хоть
зверь, да один, по крайней мере можно, бывает, лад вызнать; и я с удовольствием могу
сказать, что избранная нами губерния в этом случае благоденствовала: пятнадцать уже лет управлял ею генерал-лейтенант Базарьев.
— Всего: и дружбы, и любви, и штаб-офицерского чина, и денег… Ну, теперь заключи эту галерею портретов нашими:
скажи, какие мы с женой
звери?
— Да! за кого ни хватишься, так какой-нибудь
зверь из басен Крылова и есть, —
сказал Александр.
— Я уж
сказал вам за что! не он ли уничтожил мое блаженство? Он, как дикий
зверь, ворвался…
— А вам, господа, —
сказал Н.А.
Зверев, обращаясь к В.А. Гольцеву и В.М. Соболевскому, — я особенно удивляюсь. Что это вам далась какая-то конституция! Что это, господа? В такое время! Или у вас нет тем? Писали бы о войне, о героических подвигах. Разве это не тема, например, сегодняшний факт — сопка с деревом!
— Что
сказать?
Зверь как
зверь!
— Меня просил съездить к вам майор
Зверев, Аггей Никитич! —
сказала Миропа Дмитриевна.
— Monsieur
Зверев, —
сказала она, — вы дружны с Марфиными, с которыми я тоже была прежде знакома и даже родня Егору Егорычу по первому моему мужу, —
скажите, где они теперь, и правда ли, что уехали за границу?
Надобно
сказать, что капитан
Зверев по окончании польской кампании стоял некоторое время в царстве польском, где и приобык спорить с паннами и панночками.