Неточные совпадения
Он вовремя понял, что слова его
звучат и виновато и озлобленно, понял, что они способны
вызвать еще более озлобленные слова.
Рассказывая, она крепко сжимала пальцы рук в кулачок и, покачиваясь, размеренно пристукивала кулачком по коленям своим. Голос ее
звучал все тише, все менее оживленно, наконец она говорила как бы сквозь дрему и
вызывала этим у Клима грустное чувство.
Но, несмотря на голоса из темноты, огромный город все-таки
вызывал впечатление пустого, онемевшего. Окна ослепли, ворота закрыты, заперты, переулки стали более узкими и запутанными. Чутко настроенный слух ловил далекие щелчки выстрелов, хотя Самгин понимал, что они
звучат только в памяти. Брякнула щеколда калитки. Самгин приостановился. Впереди его знакомый голос сказал...
Мария Романовна тоже как-то вдруг поседела, отощала и согнулась; голос у нее осел,
звучал глухо, разбито и уже не так властно, как раньше. Всегда одетая в черное, ее фигура
вызывала уныние; в солнечные дни, когда она шла по двору или гуляла в саду с книгой в руках, тень ее казалась тяжелей и гуще, чем тени всех других людей, тень влеклась за нею, как продолжение ее юбки, и обесцвечивала цветы, травы.
Самгин отметил, что только он сидит за столом одиноко, все остальные по двое, по трое, и все говорят негромко, вполголоса, наклоняясь друг к другу через столы. У двери в биллиардную, где уже щелкали шары, за круглым столом завтракают пятеро военных, они, не стесняясь, смеются, смех
вызывает дородный, чернобородый интендант в шелковой шапочке на голове, он рассказывает что-то, густой его бас
звучит однотонно, выделяется только часто повторяемое...
Даже для Федосовой он с трудом находил те большие слова, которыми надеялся рассказать о ней, а когда произносил эти слова, слышал, что они
звучат сухо, тускло. Но все-таки выходило как-то так, что наиболее сильное впечатление на выставке всероссийского труда
вызвала у него кривобокая старушка. Ему было неловко вспомнить о надеждах, связанных с молодым человеком, который оставил в памяти его только виноватую улыбку.
Тут Самгин услыхал, что шум рассеялся, разбежался по углам, уступив место одному мощному и грозному голосу. Углубляя тишину, точно выбросив людей из зала, опустошив его, голос этот с поразительной отчетливостью произносил знакомые слова, угрожающе раскладывая их по знакомому мотиву. Голос
звучал все более мощно,
вызывая отрезвляющий холодок в спине Самгина, и вдруг весь зал точно обрушился, разломились стены, приподнялся пол и грянул единодушный, разрушающий крик...
Какое-то чувство уже ненависти и гадливого презрения
прозвучало в этих словах. А между тем она же его предала. «Что ж, может, потому, что так чувствует себя пред ним виноватой, и ненавидит его минутами», — подумал про себя Алеша. Ему хотелось, чтоб это было только «минутами». В последних словах Кати он заслышал
вызов, но не поднял его.
В каждом ее движенье высказывалась невольная, несколько неловкая грация; голос ее
звучал серебром нетронутой юности, малейшее ощущение удовольствия
вызывало привлекательную улыбку на ее губы, придавало глубокий блеск и какую-то тайную ласковость ее засветившимся глазам.
Крики толпы
звучали умиротворяюще, просительно, они сливались в неясную суету, и все было в ней безнадежно, жалобно. Сотские повели Рыбина под руки на крыльцо волости, скрылись в двери. Мужики медленно расходились по площади, мать видела, что голубоглазый направляется к ней и исподлобья смотрит на нее. У нее задрожали ноги под коленками, унылое чувство засосало сердце,
вызывая тошноту.
Все в его глазах приобретало скучный и бесцветный вид, человеческие лица казались мутными, некрасивыми или болезненными, слова
звучали откуда-то издали, не
вызывая ничего, кроме скуки.
Дудка относился к нему внимательно и добродушно, но часто в его глазах блестела насмешливая улыбка,
вызывая у Климкова смущение и робость. Когда приходил горбатый, лицо старика становилось озабоченным, голос
звучал строго, и почти на все речи друга он отрывисто возражал...
Они задели его за сердце,
вызвав острое желание войти в их смысл. Но всё кругом вертелось, мелькало, и надоедливо
звучал сердитый гулкий голос Мельникова...
Он вышел, а я подошел к кровати, думая, не
вызовет ли ее вид желания спать. Ничего такого не произошло. Я не хотел спать: я был возбужден и неспокоен. В моих ушах все еще стоял шум; отдельные разговоры без моего усилия
звучали снова с характерными интонациями каждого говорящего. Я слышал смех, восклицания, шепот и, закрыв глаза, погрузился в мелькание лиц, прошедших передо мной за эти часы…
В рыбьем молчании студентов отчетливо
звучит голос профессора, каждый вопрос его
вызывает грозные окрики глухого голоса, он исходит как будто из-под пола, из мертвых, белых стен, движения тела больного архиерейски медленны и важны.
В разноголосом пении, отрывистом говоре чувствуется могучий зов весны, напряженная дума о ней, которая всегда
вызывает надежду пожить заново. Непрерывно
звучит сложная музыка, точно эти люди разучивают новую хоровую песню, — ко мне в пекарню течет возбуждающий поток пестрых звуков, и разных и единых в хмельной прелести своей. И, тоже думая о весне, видя ее женщиною, не щадя себя возлюбившей все на земле, я кричу Павлу...
Это «кто» лязгнуло в толпе, как лопнувший стальной трос.
Прозвучали сдержанные ругательства: никто не ответил
вызовом — правота чувствовалась на стороне спрашивающего.
Она смотрела на него подозрительно, и в тоне её
звучали и горечь и
вызов мужу.
Нескладное, непривычное в обращении слово тихо
прозвучало и замерло, не
вызвав ответа. И тихо было. Они боялись неосторожным звуком помешать моей работе, и тихо было — настоящий кабинет ученого, уютный, тихий, располагающий к созерцанию и творчеству. «Милые, как они заботятся обо мне!» — подумал я, умиленный.
Я снова проваливаюсь куда-то, и это «ой»
звучит из глубины той бездны, куда скатилась сейчас моя испуганная душа. Это «ой»
вызывает добродушную улыбку господина в вицмундире, и все лицо его, благодаря этой улыбке, становится снова милым и простым.
Княжна задремала, но сон ее был тревожен и томителен. Это было, скорее, какое-то полузабытье, сопровождавшееся грезами. Перед ней встали одни за другими все страшные моменты рокового дня убийства Никитой княжны и княгини Полторацких. Ей ясно представилась проходная комната перед спальней княжны и страшная сцена убийства и насилия. Стон княжны
звучал в ее ушах и
вызывал капли холодного пота на ее лоб. Княжна вздрагивала во сне, и на ее лице было написано невыносимое страдание.
Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая
звучит приближением чего-то решительного и торжественного и
вызывает их на несвойственное им любопытство.