Неточные совпадения
Воз был увязан. Иван спрыгнул и повел за повод добрую, сытую лошадь.
Баба вскинула на воз грабли и бодрым шагом, размахивая руками, пошла к собравшимся хороводом
бабам. Иван, выехав на дорогу, вступил в обоз с другими возами.
Бабы с граблями на плечах, блестя яркими цветами и треща звонкими, веселыми голосами, шли позади возов. Один грубый, дикий бабий голос затянул песню и допел ее до повторенья, и дружно, в раз, подхватили опять с начала ту же песню полсотни разных, грубых и тонких,
здоровых голосов.
«Зачем этой
здоровой, грудастой и, конечно, чувственной женщине именно такое словесное облачение? — размышлял Самгин. — Было бы естественнее и достоверней, если б она вкусным своим голосом говорила о боге церковном, боге попов, монахов, деревенских
баб…»
Райский пошел к избушке, и только перелез через плетень, как навстречу ему помчались две шавки с яростным лаем. В дверях избушки показалась, с ребенком на руках,
здоровая, молодая, с загорелыми голыми руками и босиком
баба.
— Господи, а ведь какая она была
здоровая, полная, краснощекая! — проговорила Юлия Сергеевна после минутного молчания. — Ее здесь все так и звали московкой. Как хохотала! Она на праздниках наряжалась простою
бабой, и это очень шло к ней.
Там кума его калачики пекла,
Баба добрая,
здоровая была!..
Бог ее знает, в самом ли деле она верила, что Настя испорчена, или нарочно так говорила, чтоб вольготнее было Насте, потому что у нас с испорченной
бабы, не то что с
здоровой, — многого не спрашивают.
Домна
здоровая, но уже старая
баба, а про всякую скоромь врать еще большая охотница.
— Свекор лошади не дал. Пять верст, говорит, всего, дойдешь.
Баба ты
здоровая. Нечего лошадь зря гонять…
Человек он был сытый,
здоровый, чернобород и румян, деньжонки имел и на ночлегах с
бабами путался.
Про
бабу и говорить нечего: это был какой-то грязный комок, комок, впрочем, плотный и
здоровый.
Женился Поликей, и дал ему Бог счастье: жена, скотникова дочь, попалась
баба здоровая, умная, работящая; детей ему нарожала, один другого лучше.
Ксения. У нас
бабы — умные. А здоровых-то мужиков всех на войну угнали, дома остались одни… адвокаты.
За две недели до родов Марьи Валериановны приказал Столыгин моряку выслать для выбора двух-трех
здоровых, красивых и недавно родивших
баб с их детьми.
Разве они мне поддержка? Одни помрут, другие выздоровеют… а я опять должён буду жить. Как? Не жизнь — судорога… разве не обидно это? Ведь я всё понимаю, только мне трудно сказать, что я не могу так жить… Их вон лечат и всякое им внимание… а я
здоровый, но ежели у меня душа болит, — разве я их дешевле? Ты подумай — ведь я хуже холерного… у меня в сердце судороги! А ты на меня кричишь!.. Ты думаешь, я — зверь? Пьяница — и всё тут? Эх ты…
баба ты!
Баба здоровая, не могут ее прикончить.
«Хоть бы Сережка приехал! — мысленно воскликнул он и заставил себя думать о Сережке. — Это — яд-парень. Надо всеми смеется, на всех лезет с кулаками.
Здоровый, грамотный, бывалый… но пьяница. С ним весело…
Бабы души в нем не чают, и хотя он недавно появился — все за ним так и бегают. Одна Мальва держится поодаль от него… Не едет вот. Экая окаянная бабенка! Может, она рассердилась на него за то, что он ударил ее? Да разве ей это в новинку? Чай, как били… другие! Да и он теперь задаст ей…»
— Что я далась ему? Мало ли других
баб на селе? А он этакой рослый,
здоровый, согнётся и бормочет, махая рукой: «Коли страха нету больше — всё кончено! Всё рушится, всё нарушено! Мир, говорит, только страхом и держался!» И опять ко мне лезет, за груди хватает, щиплет, просит лечь с ним — мне просто хоть нож в руку брать!
Мы хотим наслаждения природою, сближения с народом, нам нужна крынка сливок и любовь, — и любовь идеальная, платоническая: вот уже третий день пробавляемся только поцелуями, —
баба здоровая, разбирает ее, — стонет даже, а все-таки не смей итти дальше поцелуев.
Наутро видит Жилин — ведет красный кобылу за деревню, а за ним трое татар идут. Вышли за деревню, снял рыжий бешмет, засучил рукава, — ручищи
здоровые, — вынул кинжал, поточил на бруске. Задрали татары кобыле голову кверху, подошел рыжий, перерезал глотку, повалил кобылу и начал свежевать — кулачищами шкуру подпарывает. Пришли
бабы, девки, стали мыть кишки и нутро. Разрубили потом кобылу, стащили в избу. И вся деревня собралась к рыжему поминать покойника.
В третьем классе невзыскательные мужики,
бабы, солдаты, татары, поужинав
здоровыми ломтями черного хлеба с огурцами и незрелыми яблоками, развалились по палубе.
— Вот бы ему
бабу здоровую подложить под бок, было бы ему тепло! — говорила Манька, быстро идя дальше. — Аа-чхи!! — вдруг громко сделала она, как будто чихая, в лицо двум стоящим у панели парням.
Его недавно женили на Варваре, которую взяли из бедной семьи; это
баба молодая, красивая,
здоровая и щеголиха.
Вскоре после того, как Егора отправили в К-скую тюрьму, Арина заболела и слегла в постель. Две соседки поочередно ухаживали за ней, ни на минуту не оставляя ее одну. В прошлую ночь — так рассказывала
баба — Арина преждевременно родила девочку, маленькую, как куклу, но
здоровую. Родильница пожелала увидеть своего ребенка. Его положили к ней на постель. Тогда больная вдруг горько зарыдала и пришла в страшное волнение. Девочку у ней отняли, а часа через два Арина умерла тихо, точно заснула.