Неточные совпадения
Молодой купец-золотопромышленник, сын
мужика, в сшитой в Лондоне фрачной паре с брильянтовыми запонками, имевший большую библиотеку, жертвовавший много на благотворительность и державшийся европейски-либеральных убеждений, был приятен и интересен Нехлюдову, представляя из себя совершенно новый и хороший тип образованного прививка европейской культурности на
здоровом мужицком дичке.
Я снова приподнялся. Вошел
мужик огромного роста, лет тридцати,
здоровый, краснощекий, с русыми волосами и небольшой курчавой бородой. Он помолился на образ, поклонился главному конторщику, взял свою шляпу в обе руки и выпрямился.
Входит староста Терентий,
здоровый и коренастый
мужик с смышленою физиономией. Он знает барина как свои пять пальцев, умеет угадывать малейшие его думы и взял себе за правило никогда не прекословить. Смотрит не робко.
Гребли четыре человека
здоровых молодых ребят, а человек шесть
мужиков, на другой лодке, стали заводить и закидывать невод.
Такие же люди, только добрее. Такие же
мужики, в таких же свитках, только
мужики похожи на старых лозищан, еще не забывших о своих старых правах, а свитки тоньше и чище, только дети
здоровее и все обучены в школе, только земли больше, и земля родит не по-вашему, только лошади крепче и сытее, только плуги берут шире и глубже, только коровы дают по ведру на удой…
Собака взглянула на него
здоровым глазом, показала ещё раз медный и, повернувшись спиной к нему, растянулась, зевнув с воем. На площадь из улицы, точно волки из леса на поляну, гуськом вышли три
мужика; лохматые, жалкие, они остановились на припёке, бессильно качая руками, тихо поговорили о чём-то и медленно, развинченной походкой, всё так же гуськом пошли к ограде, а из-под растрёпанных лаптей поднималась сухая горячая пыль. Где-то болезненно заплакал ребёнок, хлопнула калитка и злой голос глухо крикнул...
— Брезгует мною, дворянин. Имеет право, чёрт его возьми! Его предки жили в комнатах высоких, дышали чистым воздухом, ели
здоровую пищу, носили чистое бельё. И он тоже. А я —
мужик; родился и воспитывался, как животное, в грязи, во вшах, на чёрном хлебе с мякиной. У него кровь лучше моей, ну да. И кровь и мозг.
Мужик засмеялся и достал из-за пазухи
здоровую краюху хлеба. Арефа только перекрестился: господь невидимо пищу послал. Потом он переломил краюху пополам и отдал одну половинку назад.
Если это есть — значит, у
мужика есть досуг, значит, он ведет не прекратительную жизнь подъяремного животного, а
здоровое существование разумного существа, значит, он плодится и множится.
Он кипел и вздрагивал от оскорбления, нанесенного ему этим молоденьким теленком, которого он во время разговора с ним презирал, а теперь сразу возненавидел за то, что у него такие чистые голубые глаза,
здоровое загорелое лицо, короткие крепкие руки, за то, что он имеет где-то там деревню, дом в ней, за то, что его приглашает в зятья зажиточный
мужик, — за всю его жизнь прошлую и будущую, а больше всего за то, что он, этот ребенок по сравнению с ним, Челкашом, смеет любить свободу, которой не знает цены и которая ему не нужна.
Илюшка был страшен. Лицо его было багровое, глаза не знали, куда деваться; всё его
здоровое молодое тело дрожало как в лихорадке. Он, казалось, хотел и мог убить всех троих
мужиков, наступавших на него...
Матрена. И, что ты, ягодка! Христос с тобой. Что ж ты на меня-то сворачиваешь? Ты, деушка, мотри, с больной головы на
здоровую не сворачивай. Коли чего коснется, мое дело сторона, я знать не знаю, ведать не ведаю, — крест поцелую, никаких порошков не давала и не видала и не слыхала, какие такие порошки бывают. Ты, деушка, сама думай. Мы и то намеднись про тебя разговорились, как она, мол, сердечная, мается. Падчерица — дура, а
мужик гнилой — присуха одна. С этой жизни чего не сделаешь.
Семен, буфетный
мужик, лет 20.
Здоровый, свежий, деревенский малый, белокурый, без бороды еще, спокойный, улыбающийся.
Ксения. У нас бабы — умные. А здоровых-то
мужиков всех на войну угнали, дома остались одни… адвокаты.
— Мужик-то я был ничего, приятный,
здоровый, женщину привлечь особых трудов не испытывал, ну, а сдаётся она — тут и пошёл дому развал! Зол был человек, уподобихся неясыти пустынному! Бивали меня, конечно, ногу вот капканом пересекло, потом в больнице отрезали её…
Роста чуть не с косую сажень, стоит, бывало, средь
мужиков на базаре, всех выше головой;
здоровый, белолицый, румянец во всю щеку так и горит, а кудрявые темно-русые волосы так и вьются.
Здоровый, рослый
мужик, который еще вчера дышал здоровьем и измышлял ради своего освобождения разные сказки, был неподвижен и холоден, как камень…
В третьем классе невзыскательные
мужики, бабы, солдаты, татары, поужинав
здоровыми ломтями черного хлеба с огурцами и незрелыми яблоками, развалились по палубе.
Батенька сунули Анютке узелок с деньгами, а она выглядела куст, какой погуще, и спряталась. Погодя немного подскочили к батеньке трое верховых; один
здоровый, мордастый, в кумачовой рубахе и больших сапогах, и другие два оборванные, ошарпанные, знать, с чугунки. Как батенька сумневались, так и вышло, сударь, действительно. Тот, что в кумачовой рубахе,
мужик здоровый, сильный, выделяющее из обыкновенного, лошадь остановил, и все трое принялись за батеньку.
— Нет, не зашибался, — повторил рассказчик. — А с
мужиками ладил, ничего. Ну, и времени много было свободного. У тетки копали пруд. И плотину надо было соорудить
здоровую… А главное, копать… Пришли землекопы… Артель человек в восемь — десять. Я с ними в знакомство вступил…"Тары-бары… Хорош табачок"… Хожу, посматриваю, как они действуют… И, знаете, на третий, кажется, день разобрала меня охота… Отчего мне не поработать?.. Только чтобы до конца довести вместе с ними…
Настасья Лукьяновна распорядилась о чае и закуске, и кстати шепнула Оле, чтобы она приказала двум работницам и работнику Вавиле — это был рослый,
здоровый, хотя и пожилой
мужик, приходить ночевать в дом.
— Ишь книг-то, книг, — сказал другой
мужик, выносивший библиотечные шкапы князя Андрея. — Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги
здоровые!