Неточные совпадения
— Так и должно быть! — говорил хохол. — Потому что растет новое сердце, ненько моя милая, — новое сердце в жизни растет. Идет человек, освещает жизнь огнем разума и кричит, зовет: «Эй, вы! Люди всех стран, соединяйтесь в одну семью!» И по зову его все сердца
здоровыми своими
кусками слагаются в огромное сердце, сильное, звучное, как серебряный колокол…
Выздоравливавшим и почти
здоровым давали
кусок вареной говядины, «быка», как у нас говорили.
Дочь же говорила, что человеку нужна только небольшая комната, с потребным количеством чистого воздуха (и тут она даже с точностью определяла это количество), нужен
кусок здоровой пищи (и тут она опять-таки назначала с точностью, сколько именно пищи) и, наконец, умная книга.
Гапка, девка
здоровая, ходит в запаске, [Запаска —
кусок домотканой шерсти, которую носили вместо юбки.] с свежими икрами и щеками.
Он проснулся первым, тревожно оглянулся вокруг, сразу успокоился и посмотрел на Гаврилу, еще спавшего. Тот сладко всхрапывал и во сне улыбался чему-то всем своим детским,
здоровым, загорелым лицом. Челкаш вздохнул и полез вверх по узкой веревочной лестнице. В отверстие трюма смотрел свинцовый
кусок неба. Было светло, но по-осеннему скучно и серо.
Да и все счастье, рассуждал он, досталось ему даром, понапрасну и, в сущности, было для него такою же роскошью, как лекарство для
здорового; если бы он, подобно громадному большинству людей, был угнетен заботой о
куске хлеба, боролся за существование, если бы у него болели спина и грудь от работы, то ужин, теплая уютная квартира и семейное счастье были бы потребностью, наградой и украшением его жизни: теперь же все это имело какое-то странное, неопределенное значение.
— А прибаутка верная — и
здоровым, и хворым пришло время жить хором! Знаешь — и тут
кусок пользы мы найдём. Если это решится, что Варвару Кирилловну в город, в типографию нашу, кухаркой или женой определим, самое милое дело тайник наш устроить у Астахова. Теперь ясно, что Гнедой в работниках будет у него, для того Сашку и прогнали.
«Чувство и созерцание не были еще в то время раздроблены на
куски, в
здоровой человеческой силе еще не произошло едва исцелимого разобщения.
Через три дня мы пришли в Маймакай. Город был битком набит войсками и бежавшими из деревень жителями. Жутко было войти в фанзу, занятую китайцами. Как разлагающийся
кусок мяса — червями, она кишела сбитыми в кучу людьми. В вони и грязи копошились мужчины, женщины и дети,
здоровые и больные.