Неточные совпадения
— Как твое
здоровье нынче? — спросил ее
брат.
В первом письме Марья Николаевна писала, что
брат прогнал ее от себя без вины, и с трогательною наивностью прибавляла, что хотя она опять в нищете, но ничего не просит, не желает, а что только убивает ее мысль о том, что Николай Дмитриевич пропадет без нее по слабости своего
здоровья, и просила
брата следить за ним.
— А чего такого? На
здоровье! Куда спешить? На свидание, что ли? Все время теперь наше. Я уж часа три тебя жду; раза два заходил, ты спал. К Зосимову два раза наведывался: нет дома, да и только! Да ничего, придет!.. По своим делишкам тоже отлучался. Я ведь сегодня переехал, совсем переехал, с дядей. У меня ведь теперь дядя… Ну да к черту, за дело!.. Давай сюда узел, Настенька. Вот мы сейчас… А как,
брат, себя чувствуешь?
— Ох, нет, плохо,
брат Андрей, — вздохнув, сказал Обломов, — какое
здоровье!
Полагаю, что имею право догадываться почему: уже неделю как расстроенный в своем
здоровье, сам признавшийся доктору и близким своим, что видит видения, что встречает уже умерших людей; накануне белой горячки, которая сегодня именно и поразила его, он, внезапно узнав о кончине Смердякова, вдруг составляет себе следующее рассуждение: «Человек мертв, на него сказать можно, а
брата спасу.
— Господин почтенный, едем мы с честного пирка, со свадебки; нашего молодца, значит, женили; как есть уложили: ребята у нас все молодые, головы удалые — выпито было много, а опохмелиться нечем; то не будет ли ваша такая милость, не пожалуете ли нам деньжонок самую чуточку, — так, чтобы по косушке на
брата? Выпили бы мы за ваше
здоровье, помянули бы ваше степенство; а не будет вашей к нам милости — ну, просим не осерчать!
— Ну что ж, пусть садится, а я за его
здоровье выпью, — сказал Обалдуй и подошел к стойке. — На твой счет,
брат, — прибавил он, обращаясь к рядчику.
— Скажите, — заговорила Ася после небольшого молчания, в течение которого какие-то тени пробежали у ней по лицу, уже успевшему побледнеть, — вам очень нравилась та дама… Вы помните,
брат пил ее
здоровье в развалине, на второй день нашего знакомства?
Порой, встречая ее
брата или отца на улице, я опрашивал о
здоровье Лены.
Я ей уже писал, что посылаю ей
здоровье и труды от
брата, который счастлив тем, что новая его сестра считает его благодетелем, между тем как он сознает, что она ему благодетельствует.
— Ах вы бедненькие! — всплеснула вдруг руками Манька Беленькая. — И за что это вас, ангелов таких, мучают? Кабы у меня такой
брат был, как вы, или сын — у меня бы просто сердце кровью обливалось. За ваше
здоровье, кадетик!
— Вот ты — хороший юнкарь, дай бог тебе доброго
здоровья и спасибо на хлебе, на соли, — кланялась она головой, — а то ведь есть и из вашей
братии, из юнкарей, такие охальники, что не приведи господи.
— Так… На
здоровье… А у меня,
брат, сын помер… Слыхал? На этой неделе в больнице… История!
— Тоже скверность. А мне водка даже для
здоровья полезна — мокруту разбивает. Мы,
брат, как походом под Севастополь шли — еще до Серпухова не дошли, а уж по ведру на
брата вышло!
Мы все
братья, а мне утром необходима сигара, сахар, зеркало и т. п. предметы, на работе которых теряли и теряют
здоровье мои, равные мне,
братья и сестры, а я пользуюсь этими предметами и даже требую их.
— Конечно-с, сомнения нет. Признаюсь, дорого дал бы я, чтоб вы его увидели: тогда бы тотчас узнали, в чем дело. Я вчера после обеда прогуливался, — Семен Иванович для
здоровья приказывает, — прошел так раза два мимо гостиницы; вдруг выходит в сени молодой человек, — я так и думал, что это он, спросил полового, говорит: «Это — камердинер». Одет, как наш
брат, нельзя узнать, что человек… Ах, боже мой, да у вашего подъезда остановилась карета!
— Э, да, я вижу, ты еще не допил своего кубка! Ну-ка,
брат, выкушай на
здоровье! авось храбрости в тебе прибудет. Помилуй, чего ты опасаешься? В нашей стороне никакого войска нет; а если б и было, так кого нелегкая понесет? Вернее всего, что нам послышалось. Омляш все тропинки в лесу знает, да и он навряд пустится теперь через болото.
— Ничего, хороший человек… — говорил Пантелей, глядя на хутора. — Дай бог
здоровья, славный господин… Варламов-то, Семен Александрыч… На таких людях,
брат, земля держится. Это верно… Петухи еще не поют, а он уж на ногах… Другой бы спал или дома с гостями тары-бары-растабары, а он целый день по степу… Кружится… Этот уж не упустит дела… Не-ет! Это молодчина…
Юсов. Ну,
брат, за твое
здоровье! (Берет рюмку и встает.)
— Нет, братец! я дал ему синенькую — да еще какую! с иголочки, так в руке и хрустит! Эх! подумал я, была не была! На,
брат, выпей за
здоровье московского ополчения да помолись богу, чтоб мы без работы не остались.
— Послушайте, Африкан Семеныч! — начал Лежнев, и лицо его приняло серьезное выражение, — послушайте: вы знаете, и жена моя знает, что я в последнее время особенного расположения к Рудину не чувствовал и даже часто осуждал его. Со всем тем (Лежнев разлил шампанское по бокалам) вот что я вам предлагаю: мы сейчас пили за
здоровье дорогого нашего
брата и его невесты; я предлагаю вам выпить теперь за
здоровье Дмитрия Рудина!
— Постой, — сказал он. — Опыт кончен, от тебя не требуется ничего более. Выпей,
брат, на
здоровье и за процветание науки.
Да, ошибка госпожи Простаковой с
братией состояла не в том, что они заботились о
здоровья детей, а в том, что не понимали, что такое
здоровье.
Андрей (Агишину). Теперь мы с тобой выпьем, по душе… без фальши, как друзья, как
братья, за дорогое, бесценное
здоровье Елены Васильевны!
— Да полно ж тебе, Максимыч, мучить ее понапрасну, — сказала Аксинья Захаровна. — Ты вот послушай-ка, что я скажу тебе, только не серчай, коли молвится слово не по тебе. Ты всему голова, твоя воля, делай как разумеешь, а по моему глупому разуменью, деньги-то, что на столы изойдут, нищей бы
братии раздать, ну хоть ради Настина
здоровья да счастья. Доходна до Бога молитва нищего, Максимыч. Сам ты лучше меня знаешь.
— Вечером сбираются, — ответил Петр Степаныч. — Опять у вас по скиту тишь да гладь пойдет, опять безмятежное житие зачнется. Спасайтесь тогда себе, матушки, на
здоровье. От нашего
брата, от буяна, помехи вам больше не будет, — шутливо прибавил он.
— Дай ему Бог доброго
здоровья и души спасения, — набожно, вполголоса, проговорила Аксинья Захаровна. — Слыхали и мы про великие добродетели Семена Елизарыча. Сирым и вдовым заступник, нищей
братии щедрый податель, странным покой, болящим призрение… Дай ему, Господи, телесного здравия и душевного спасения…
Мы все
братья, а между тем каждое утро
брат или сестра выносит мой горшок, мы все
братья, а мне утром необходима сигара, сахар, зеркало и т. п. предметы, на работе которых теряли и теряют
здоровье мои, равные мне,
братья и сестры.
— Носи,
брат Жака, на
здоровье!
— Много добра сделал, дай бог ему
здоровья. Железную дорогу выхлопотал, Хохрюкова в нашем уезде увольнил… Конца краю не было этому Хохрюкову… Шельма был, выжига, все прежние его руку держали, а приехал Посудин — и загудел Хохрюков к чёрту, словно его и не было… Во,
брат! Посудина,
брат, не подкупишь, не-ет! Дай ты ему хоть сто, хоть тыщу, а он не станет тебе приймать грех на душу… Не-ет!
4 января был танцевальный вечер у нас. Так уже повелось, что на святках наш день был 4 января, — день моего рождения. Не потому, чтоб меня как-нибудь выделяли из
братьев и сестер, а просто, — только мое рождение приходилось на праздники. Но все-таки я являлся как бы некоторым центром праздника, меня поздравляли, за ужином пили наливку за мое
здоровье, после ужина товарищи иногда даже качали меня.
— Да. На свадьбе
брат Захар сказал ему: «Пью за ваше
здоровье бокал, а когда моя дочь подарит вам рога, я тогда за ее
здоровье целую бутылку выпью».
— И,
брат, все может статься, теперь такое веселое дело заиграло, что отчего и тебе за его
здоровье не попить; а придет то, что и ему на твоих похоронах блин в горле комом станет. Знаешь, в писании сказано: «Ископа ров себе и упадет». А ты думаешь, не упадет?
Но Юрик не заболел и не простудился. Напротив, с этой злополучной ночи
здоровье его быстро пошло на поправку. Он вскоре встал с постели и вместе с
братьями и Маей принялся деятельно приготовляться к встрече отца и Лидочки. Юрий Денисович с дочерью пробыли не неделю, а около двадцати дней в городе, и только по прошествии этого срока назначили письмом день своего приезда.
— Надеюсь, и поцелуями, на которых я давича застал тебя. Зашел,
брат, далеконько!.. Добро б еще к случаю, при многих, а то наедине, в дальней комнате… ты не знал, что это спальня Луши (он лгал); ты не знал, что подле чайная комната и люди видели все из нее… Теперь при постороннем, хотя и моем родственнике, ты вздумал хвастаться тостом за
здоровье хорошенькой!.. Ваня, я этого не ожидал от тебя…
— Но
брат больной человек. Женитьба может окончательно подорвать его
здоровье. Ведь вы сами говорили.
— Учиться в такую жару, да Бог с вами, Николай Леопольдович, вы и себя измучаете, да и мальчишку моего совсем замучаете. Ребенку надо летом на зиму
здоровьем набираться, на солнышке печься, мускулы беганьем развивать, а он его за книгу. Бросай, Володя, книжки под стол! Кати,
брат, в сад, в поле!
Впоследствии тетя рассказывала мне, что весной, когда сошел снег, все эти бутылки нашли в саду невредимыми и распили потом за
здоровье обоих
братьев.
Здоровья маршал с шаферами пить начал: 1) жениха и невесты; 2) отцов и матерей; 3)
братьев и сестер; 4) форшнейдера и ближних девиц; 5) всех гостей.
Ее стали посещать даже черные мысли;
брат был слабого
здоровья, он долго не протянет, она — единственная наследница. Вот тогда она заживет по-своему, самостоятельно. Так работало болезненное воображение княжны.