Неточные совпадения
Он не был ни технолог, ни инженер; но он был твердой души прохвост, а это тоже
своего рода
сила, обладая которою можно покорить мир. Он ничего не
знал ни о процессе образования рек, ни о законах, по которому они текут вниз, а не вверх, но был убежден, что стоит только указать: от сих мест до сих — и на протяжении отмеренного пространства наверное возникнет материк, а затем по-прежнему, и направо и налево, будет продолжать течь река.
Другого градоначальника я
знал весьма тощего, который тоже не имел успеха, потому что едва появился в
своем городе, как сразу же был прозван от обывателей одною из тощих фараоновых коров, и затем уж ни одно из его распоряжений действительной
силы иметь не могло.
Получив письмо мужа, она
знала уже в глубине души, что всё останется по-старому, что она не в
силах будет пренебречь
своим положением, бросить сына и соединиться с любовником.
Он понял это и по тому, что видел, и более всего по лицу Анны, которая, он
знал, собрала
свои последние
силы, чтобы выдерживать взятую на себя роль.
Как ни страшно было Левину обнять руками это страшное тело, взяться за те места под одеялом, про которые он хотел не
знать, но, поддаваясь влиянию жены, Левин сделал
свое решительное лицо, какое
знала его жена, и, запустив руки, взялся, но, несмотря на
свою силу, был поражен странною тяжестью этих изможденных членов.
Но в глубине
своей души, чем старше он становился и чем ближе
узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток
силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
Правда, что легкость и ошибочность этого представления о
своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он
знал, что когда он, вовсе не думая о том, что его прощение есть действие высшей
силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту думал, что в его душе живет Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так думать, ему было так необходимо в его унижении иметь ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за
свое мнимое спасение.
Сергей Иванович был умен, образован, здоров, деятелен и не
знал, куда употребить всю
свою деятельность. Разговоры в гостиных, съездах, собраниях, комитетах, везде, где можно было говорить, занимали часть его времени; но он, давнишний городской житель, не позволял себе уходить всему в разговоры, как это делал его неопытный брат, когда бывал в Москве; оставалось еще много досуга и умственных
сил.
Он
знал, что единственное спасение от людей — скрыть от них
свои раны, и он это бессознательно пытался делать два дня, но теперь почувствовал себя уже не в
силах продолжать эту неравную борьбу.
Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой
силы; полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов: душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она
знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит; она проникается
своей собственной жизнью, — лелеет и наказывает себя, как любимого ребенка.
Я имел такое сознание
своей силы, что даже не обратил внимания на досаду молодого человека; но после
узнал, что молодой человек этот спрашивал, кто тот взъерошенный мальчик, который проскочил мимо его и перед носом отнял даму.
Лекарства ли или
своя железная
сила взяла верх, только он через полтора месяца стал на ноги; раны зажили, и только одни сабельные рубцы давали
знать, как глубоко когда-то был ранен старый козак.
Он не
знал, что такое значит обдумывать, или рассчитывать, или измерять заранее
свои и чужие
силы.
— Прощайте, товарищи! — кричал он им сверху. — Вспоминайте меня и будущей же весной прибывайте сюда вновь да хорошенько погуляйте! Что, взяли, чертовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся козак? Постойте же, придет время, будет время,
узнаете вы, что такое православная русская вера! Уже и теперь чуют дальние и близкие народы: подымается из Русской земли
свой царь, и не будет в мире
силы, которая бы не покорилась ему!..
А сама-то весь-то день сегодня моет, чистит, чинит, корыто сама, с
своею слабенькою-то
силой, в комнату втащила, запыхалась, так и упала на постель; а то мы в ряды еще с ней утром ходили, башмачки Полечке и Лене купить, потому у них все развалились, только у нас денег-то и недостало по расчету, очень много недостало, а она такие миленькие ботиночки выбрала, потому у ней вкус есть, вы не
знаете…
Полицейские были довольны, что
узнали, кто раздавленный. Раскольников назвал и себя, дал
свой адрес и всеми
силами, как будто дело шло о родном отце, уговаривал перенести поскорее бесчувственного Мармеладова в его квартиру.
Я льстил безбожно, и только что, бывало, добьюсь пожатия руки, даже взгляда, то укоряю себя, что это я вырвал его у нее
силой, что она сопротивлялась, что она так сопротивлялась, что я наверное бы никогда ничего не получил, если б я сам не был так порочен; что она, в невинности
своей, не предусмотрела коварства и поддалась неумышленно, сама того не
зная, не ведая, и прочее и прочее.
Но я
знаю, хорошо
знаю, что купец живет за счет умных людей и силен не сам
своей силой, а теми, кто ему служит.
— Сочинил — Савва Мамонтов, миллионер, железные дороги строил, художников подкармливал, оперетки писал. Есть такие французы? Нет таких французов. Не может быть, — добавил он сердито. — Это только у нас бывает. У нас, брат Всеволод, каждый рядится… несоответственно
своему званию. И —
силам. Все ходят в чужих шляпах. И не потому, что чужая — красивее, а… черт
знает почему! Вдруг — революционер, а — почему? — Он подошел к столу, взял бутылку и, наливая вино, пробормотал...
— Не понимаю. Может быть, это — признак, что уже «кончен бой» и начали действовать мародеры, а возможно, что революция еще не истратила всех
своих сил. Тебе — лучше
знать, — заключила она, улыбаясь.
— Не брани меня, Андрей, а лучше в самом деле помоги! — начал он со вздохом. — Я сам мучусь этим; и если б ты посмотрел и послушал меня вот хоть бы сегодня, как я сам копаю себе могилу и оплакиваю себя, у тебя бы упрек не сошел с языка. Все
знаю, все понимаю, но
силы и воли нет. Дай мне
своей воли и ума и веди меня куда хочешь. За тобой я, может быть, пойду, а один не сдвинусь с места. Ты правду говоришь: «Теперь или никогда больше». Еще год — поздно будет!
Она понимала, что если она до сих пор могла укрываться от зоркого взгляда Штольца и вести удачно войну, то этим обязана была вовсе не
своей силе, как в борьбе с Обломовым, а только упорному молчанию Штольца, его скрытому поведению. Но в открытом поле перевес был не на ее стороне, и потому вопросом: «как я могу
знать?» она хотела только выиграть вершок пространства и минуту времени, чтоб неприятель яснее обнаружил
свой замысел.
Но она
знала, отчего у него такое лицо, и внутренне скромно торжествовала, любуясь этим выражением
своей силы.
Задевши его барина, задели за живое и Захара. Расшевелили и честолюбие и самолюбие: преданность проснулась и высказалась со всей
силой. Он готов был облить ядом желчи не только противника
своего, но и его барина, и родню барина, который даже не
знал, есть ли она, и знакомых. Тут он с удивительною точностью повторил все клеветы и злословия о господах, почерпнутые им из прежних бесед с кучером.
Начал гаснуть я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми не
знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки, сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на дружбу, поддерживаемую сходками без цели, без симпатии; гаснул и губил
силы с Миной: платил ей больше половины
своего дохода и воображал, что люблю ее; гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников, — на вечерах, в приемные дни, где оказывали мне радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и ум, переезжая из города на дачу, с дачи в Гороховую, определяя весну привозом устриц и омаров, осень и зиму — положенными днями, лето — гуляньями и всю жизнь — ленивой и покойной дремотой, как другие…
Иль ты доныне
Не
знаешь?.. нет! ты не в пустыне,
Ты во дворце; ты
знать должна,
Как
сила гетмана грозна,
Как он врагов
своих карает,
Как государь ему внимает…
И Татьяна Марковна, и Райский — чувствовали тяжесть положения и боялись этого суда — конечно, за Веру. Вера не боялась, да и не
знала ничего. Не до того ей было. Ее поглощала
своя внутренняя тревога, ее язва — и она все
силы свои устремила на ее утоление, и пока напрасно.
С такою же
силой скорби шли в заточение с нашими титанами, колебавшими небо, их жены, боярыни и княгини, сложившие
свой сан, титул, но унесшие с собой
силу женской души и великой красоты, которой до сих пор не
знали за собой они сами, не
знали за ними и другие и которую они, как золото в огне, закаляли в огне и дыме грубой работы, служа
своим мужьям — князьям и неся и их, и
свою «беду».
— Чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало, — заметила она и почти верно определила этой пословицей значение писанья Райского. У него уходило время,
сила фантазии разрешалась естественным путем, и он не замечал жизни, не
знал скуки, никуда и ничего не хотел. — Зачем только ты пишешь все по ночам? — сказала она. — Смерть — боюсь… Ну, как заснешь над
своей драмой? И шутка ли, до света? ведь ты изведешь себя. Посмотри, ты иногда желт, как переспелый огурец…
А женщины, не
узнавая своих природных и законных
сил, вторгаются в область мужской
силы — и от этого взаимного захвата — вся неурядица».
Я и не
знал никогда до этого времени, что князю уже было нечто известно об этом письме еще прежде; но, по обычаю всех слабых и робких людей, он не поверил слуху и отмахивался от него из всех
сил, чтобы остаться спокойным; мало того, винил себя в неблагородстве
своего легковерия.
Но так как и я ни за что не выдавал документа до последней минуты, то он и решил в крайнем случае содействовать даже и Анне Андреевне, чтоб не лишиться всякой выгоды, а потому из всех
сил лез к ней с
своими услугами, до самого последнего часу, и я
знаю, что предлагал даже достать, если понадобится, и священника…
Наконец,
узнав, что тогдашний губернатор, сэр Бенджамен д’Урбан, прибыл с значительными
силами в Гремстоун, они, в январе 1835 г., удалились в
свои места, не забыв унести все награбленное.
Так что доводов было столько же за, сколько и против; по крайней мере, по
силе своей доводы эти были равны, и Нехлюдов, смеясь сам над собою, называл себя Буридановым ослом. И всё-таки оставался им, не
зная, к какой из двух вязанок обратиться.
По деревянному тротуару действительно шел Лоскутов. Привалов не
узнал его в первую минуту, хотя по внешности он мало изменился. В этой характерной фигуре теперь сказывалось какое-то глубокое душевное перерождение; это было заметно по рассеянному выражению лица и особенно по глазам, потерявшим
свою магическую притягательную
силу. Привалова Лоскутов
узнал не вдруг и долго пристально всматривался в него, пока проговорил...
— И тщеславие… Я не скрываю. Но
знаете, кто сознает за собой известные недостатки, тот стоит на полдороге к исправлению. Если бы была такая рука, которая… Ах да, я очень тщеславна! Я преклоняюсь пред
силой, я боготворю ее.
Сила всегда оригинальна, она дает себя чувствовать во всем. Я желала бы быть рабой именно такой
силы, которая выходит из ряду вон, которая не нуждается вот в этой мишуре, — Зося обвела глазами
свой костюм и обстановку комнаты, — ведь такая
сила наполнит целую жизнь… она даст счастье.
— Ах, папа! Я ведь
знаю, что тебе новый доктор про меня сказал… Я ведь видел! — воскликнул Илюша и опять крепко, изо всей
силы прижал их обоих к себе, спрятав на плече у папы
свое лицо.
— Это так, это именно так, — восклицал во внезапном возбуждении Алеша, — брат именно восклицал мне тогда, что половину, половину позора (он несколько раз выговорил: половину!) он мог бы сейчас снять с себя, но что до того несчастен слабостью
своего характера, что этого не сделает…
знает заранее, что этого не может и не в
силах сделать!
Он пригибал голову и, казалось,
силой своего зрения хотел проникнуть сквозь темноту и
узнать причину этого шума.
— Так, так, Верочка. Всякий пусть охраняет
свою независимость всеми
силами, от всякого, как бы ни любил его, как бы ни верил ему. Удастся тебе то, что ты говоришь, или нет, не
знаю, но это почти все равно: кто решился на это, тот уже почти оградил себя: он уже чувствует, что может обойтись сам собою, отказаться от чужой опоры, если нужно, и этого чувства уже почти довольно. А ведь какие мы смешные люди, Верочка! ты говоришь: «не хочу жить на твой счет», а я тебя хвалю за это. Кто же так говорит, Верочка?
— Да, могу благодарить моего создателя, — сказала Марья Алексевна: — у Верочки большой талант учить на фортепьянах, и я за счастье почту, что она вхожа будет в такой дом; только учительница-то моя не совсем здорова, — Марья Алексевна говорила особенно громко, чтобы Верочка услышала и поняла появление перемирия, а сама, при всем благоговении, так и впилась глазами в гостей: — не
знаю, в
силах ли будет выйти и показать вам пробу
свою на фортепьянах. — Верочка, друг мой, можешь ты выйти, или нет?
Внутренний результат дум о «ложном положении» был довольно сходен с тем, который я вывел из разговоров двух нянюшек. Я чувствовал себя свободнее от общества, которого вовсе не
знал, чувствовал, что, в сущности, я оставлен на собственные
свои силы, и с несколько детской заносчивостью думал, что покажу себя Алексею Николаевичу с товарищами.
Хомяков
знал очень хорошо
свою силу и играл ею; забрасывал словами, запугивал ученостью, надо всем издевался, заставлял человека смеяться над собственными верованиями и убеждениями, оставляя его в сомнении, есть ли у него у самого что-нибудь заветное.
Вечером матушка сидит, запершись в
своей комнате. С села доносится до нее густой гул, и она боится выйти,
зная, что не в
силах будет поручиться за себя. Отпущенные на праздник девушки постепенно возвращаются домой… веселые. Но их сейчас же убирают по чуланам и укладывают спать. Матушка чутьем угадывает эту процедуру, и ой-ой как колотится у нее в груди всевластное помещичье сердце!
— А непонятно мне — на что они? Ползают и ползают, черные. Господь всякой тле
свою задачу задал: мокрица показывает, что в доме сырость; клоп — значит, стены грязные; вошь нападает — нездоров будет человек, — всё понятно! А эти, — кто
знает, какая в них
сила живет, на что они насылаются?
Бывают и ссоры, и драки, и дело доходит до синяков, но всё же поселенец учит
свою сожительницу с опаской, так как
сила на ее стороне: он
знает, что она у него незаконная и во всякое время может бросить его и уйти к другому.
На другой день проснулись мы совершенно разбитыми и совершенно неспособными ни к какой работе. Все члены словно были налиты свинцом, чувствовался полный упадок
сил, даже поднять руку было тяжело. Когда проснулись Рожков и Ноздрин, я не
узнал своих спутников.
Но у Мити нет
силы поддержать
свое требование и, встретив отказ от матери и от дочери, он довольно скоро и сам отказывается от
своего намерения, говоря: «Ну,
знать, не судьба».
— Задушу,
своими руками задушу… — хрипела Ганна, из последних
сил таская Федорку за волосы. — Я тебя народила, я тебя и задушу…
Знаю, куда ты по ночам шляешься! Ну, чего ты молчишь?
Бог
знает, что еще мы сделаем; во всяком случае заставить наших почтенных членов рассуждать об этом, отрывать их для того только, чтобы они, проникнувшись пророческим духом, изрекли каждый, по мере
сил своих, прорицания по поводу наших домашних; дрязг; — желать этого, по-моему, очень безрассудно.