Неточные совпадения
За чаем продолжался тот же приятный, полный содержания разговор. Не только не было ни одной минуты, чтобы надо было отыскивать
предмет для разговора, но, напротив, чувствовалось, что не успеваешь сказать того, что хочешь, и охотно удерживаешься, слушая, что говорит другой. И всё, что ни говорили, не только она сама, но Воркуев, Степан Аркадьич, — всё получало, как казалось Левину, благодаря ее вниманию и замечаниям, особенное
значение.
На письменном столе, кроме бумаг и конторских книг, кучей лежали свернутые трубочкой планы и чертежи, части деревянной модели, образчики железных руд, пробы чугуна и железа и еще множество других
предметов, имевших специально заводское
значение.
От могучей фигуры старого художника над толпой неосмысленных малышей пронеслось, как вихрь, одушевление фанатической веры в свой
предмет, в высшее
значение искусства…
Хотя он часто думал, что вот накопит денег и купит себе именье, но теперь, глядя на все, что ему показывали, он видел только грубые и неопрятные
предметы, не чувствовал их жизни и не понимал их связи и
значения в хозяйстве.
Это был какой-то кипящий вихрь человеческих и звериных фигур, ландшафтов,
предметов самых удивительных форм и цветов, слов и фраз,
значение которых воспринималось всеми чувствами…
Предмет или событие в поэтическом произведении может быть удобопонятнее, нежели в самой действительности; но мы признаем за ним только достоинство живого и ясного указания на действительность, а не самостоятельное
значение, которое могло бы соперничествовать с полнотою действительной жизни.
Господствующее мнение о происхождении и
значении искусства выражается так: «Имея непреодолимое стремление к прекрасному, человек не находит истинно прекрасного в объективной действительности; этим он поставлен в необходимость сам создавать
предметы или произведения, которые соответствовали бы его требованию,
предметы или явления истинно-прекрасные».
Но мы говорили выше, что, кроме воспроизведения, искусство имеет еще другое
значение — объяснение жизни; до некоторой степени это доступно всем искусствам: часто достаточно обратить внимание «а
предмет (что всегда и делает искусство), чтобы объяснить его
значение или заставить лучше понять жизнь.
Под действительною жизнью, конечно, понимаются не только отношения человека к
предметам и существам объективного мира, но и внутренняя жизнь человека; иногда человек живет мечтами, — тогда мечты имеют для него (до некоторой степени и на некоторое время)
значение чего-то объективного; еще чаще человек живет в мире своего чувства; эти состояния, если достигают интересности, также воспроизводятся искусством.
Люди ходят и удивляются: как это они, краски, так хитро расположены! И больше ничего. Написаны целые книги, целые горы книг об этом
предмете; многие из них я читал. Но из Тэнов, Карьеров, Куглеров и всех, писавших об искусстве, до Прудона включительно, не явствует ничего. Они все толкуют о том, какое
значение имеет искусство, а в моей голове при чтении их непременно шевелится мысль: если оно имеет его. Я не видел хорошего влияния хорошей картины на человека; зачем же мне верить, что оно есть?
Есть великие поэмы, великие творения, имеющие всемирное
значение, — вечные песни, завещаваемые из века в век; нет сколько-нибудь образованного человека, который бы не знал их, не читал их, не прожил их; цеховой ученый наверное не читал их, если они не относятся прямо к его
предмету.
За пятнадцать — двадцать лет пред этим ко всему хотели прилагать эстетические и философские начала, во всем искали внутреннего смысла, всякий
предмет оценивали по тому
значению, какое имеет он в общей системе знаний или между явлениями действительной жизни.
Высоким внутренним инстинктом почуял он присутствие мысли в каждом
предмете; постигнул сам собой истинное
значение слова «историческая живопись»; постигнул, почему простую головку, простой портрет Рафаэля, Леонардо да Винчи, Тициана, Корреджио можно назвать историческою живописью и почему огромная картина исторического содержания всё-таки будет tableau de genre [Жанровая, то есть бытовая картина (франц.).], несмотря на все притязанья художника на историческую живопись.
Таким образом,
значение сатирических изданий потерялось в публике: сатиры на дурных стихотворцев, на подражателей французам, на скупцов и мотов, на хвастунов и рогатых мужей и т. п., конечно, оставались в полном распоряжении литературы; но эти
предметы не могли уже так занять публику, как обличение дурных судей, помещиков, попов, вельможной спеси и невежества, пыток, ханжества и т. п.
Статья г. Бема о воспитании помещена была в 1 № «Морского сборника» за 1856 год, и долго после того журнальные статьи по этому
предмету писались: «По поводу статьи г. Бема», до тех пор, пока не явилась в «Морском» же «сборнике» статья г. Пирогова; тогда стали писать: «По поводу ”Вопросов жизни”» и начинать словами: «В настоящее время, когда вопрос о воспитании поднят «Морским сборником» и когда Пирогов высказал столь ясный взгляд на
значение образования», и пр.
Когда я предъявляю претензию, чтобы и другие чувствовали то, что я, тогда я признаю уже, следовательно, что
предмет, возбудивший во мне те или другие чувства, действительно способен их возбуждать сам по себе, а не по случайным отношениям, исключительно для меня только имеющим
значение.
Предмет г. Жеребцова — Россия и ход ее развития — вовсе не так ничтожен, чтобы можно было приниматься за него, не давши себе труда усвоить даже элементарные сведения о внешних фактах, не говоря уже о их внутреннем
значении и связи.
Издание этой книги сопровождалось появлением множества других произведений Овэна, рассуждавших о различных
предметах — о религии, о браке, о личной собственности, о народном воспитании, о занятиях работников; за этими произведениями, если их хорошо поймут, признано будет великое
значение не только для Англии, но и для всего остального мира.
Круг деятельности духовенства расширяется и находит себе
предмет, имеющий действительное
значение в народе и вызванный явлениями самой жизни.
Как хорошо рисуется этим домашнее, патриархальное
значение русской литературы, которая писалась сама для себя, находила
предметы в своем тесном кружке и довольна была тем, что производила послания одного поэта к другому, эпиграммы другого на третьего, критики третьего на послания первого, сатиры первого на критики третьего и т. д.
Чтобы иметь
значение пред судом ума, поэтическое произведение необходимо должно заключать в себе мысль: никого, напр., не приведет в восторг простое перечисление нелюбопытных
предметов или рассказ о каком-нибудь ничтожном происшествии, не заключающем в себе никакого внутренного смысла.
В разговорах он ни одним словом не обнаружил своего исключительного, мистического направления, он не касался никаких духовных
предметов, а очень весело, остроумно, не скупясь на эпиграммы, рассуждал о делах общественных и житейских; сейчас заговорил со мной о театре и очень искусно заставил меня высказать все мое увлечение и все мои задушевные убеждения в высоком
значении истинного артиста и театрального искусства вообще.
Значение запаха сюда не идет,
значение сущности, содержания какого-нибудь
предмета или эпохи — так же не идет.
Хотя
предметы веры, без всякого сомнения, находятся вне круга нашего разумения, выше его, однако разум и по отношению к ним имеет такое важное
значение, что мы без него обойтись никак не можем. Он исполняет как бы назначение цензора, который, допуская из области веры выше разума стоящую, то есть метафизическую, истину, отрицает всякую мнимую истину, которая противоречит разуму.
Идеи для мира явлений имеют не только художественно-эротическую и религиозно-мистическую достоверность, но и логическую значимость, как общие родовые понятия (κοινόν, το εν επί πολλών, εν είδος εκαστον περί τα πολλά), причем эти понятия не суть только родовые имена, но выражают самые сущности
предметов (οϋσίαι) [О смысловом
значении «идей» и «эйдосов» у Платона см.: Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии.
Но они получают жизненное
значение, поскольку становятся
предметом деятельной и живой веры, надежды и любви, регулятивом религиозной жизни.
Разум, предоставленный своим силам, может и должен идти лишь апофатическим путем, положительные же определения Божества могут составлять только
предмет откровения и содержатся в Слове Божием, где сообщаются различные имена Божий; анализу
значения этих имен и посвящен трактат.
Для этой таинственной силы, для этой благодати искусства имеет сравнительно второстепенное
значение, каков его
предмет, на чем именно отразилась небесная голубизна.
Матушка беспрестанно рассказывала мне
значение каждой местности и каждого
предмета, причем я мог убедиться в большом и весьма приятном, живом знании ею истории, что меня, впрочем, уже не удивляло, потому что я, проведя с нею два часа, получил непоколебимое убеждение, что она говорит только о том, что основательно знает.
Тот факт, что человек, как
предмет познания, есть вместе с тем и познающий, имеет не только гносеологическое, но и антропологическое
значение.
Она со временем определит это. Если же спросить, чем руководствоваться в определении законности и незаконности потребностей? то на это смело отвечают: изучением потребностей. Но слово потребность имеет только два
значения: или условие существования, а условий существования каждого
предмета бесчисленное количество, и потому все условия не могут быть изучены, или требование блага живым существом, познаваемое и определяемое только сознанием и потому еще менее могущее быть изученным опытной наукой.
Когда Родзевич окончил чтение молитв, граф показал ему вервие, бич, гвоздь, столб и крест, объяснив, какое
значение имели эти
предметы при страданиях Господа нашего Иисуса Христа.
Это явление наблюдается со всеми страстными по натуре женщинами, у них настоящая любовь, не в романическом, а в естественном
значении этого слова, начинается после того, когда они сделались
предметом обладания понравившегося им человека.
Мы говорим, что дело не в красках, линиях и тонах как таковых, даже не в видимом образе изображенного
предмета, но в том невидимом, которое стоит за образом и его формами, и что последовательность тонов имеет
значение только как чувственный выразитель внечувственной мелодии» (с. 197).
Хотя злые языки указывали, быть может, не без основания, на ключницу Марфу, разбитную, еще далеко не старую бабенку, как на «
предмет» Семена Иоаникиевича, но в этих отношениях, если они и существовали, не было и не могло быть любви в высоком
значении этого слова. Любил Семен Иоаникиевич из женщин только одну свою племянницу, хотя это не мешало ему любить весь мир своим всеобъемлющим сердцем.