Неточные совпадения
Базаров был великий охотник до
женщин и до женской красоты, но любовь в смысле
идеальном, или, как он выражался, романтическом, называл белибердой, непростительною дурью, считал рыцарские чувства чем-то вроде уродства или болезни и не однажды выражал свое удивление, почему не посадили в желтый дом [Желтый дом — первая психиатрическая больница в Москве.]
— Я не выставляю подсудимого каким-то
идеальным человеком, — говорил Веревкин. — Нет, это самый обыкновенный смертный, не чуждый общих слабостей… Но он попал в скверную историю, которая походила на игру кошки с мышкой. Будь на месте Колпаковой другая
женщина, тогда Бахарев не сидел бы на скамье подсудимых! Вот главная мысль, которая должна лечь в основание вердикта присяжных. Закон карает злую волю и бесповоротную испорченность, а здесь мы имеем дело с несчастным случаем, от которого никто не застрахован.
Старичка нашего очень у нас любили все дамы, знали тоже, что он, холостой всю жизнь человек, благочестивый и целомудренный, на
женщин смотрел как на высшие и
идеальные существа.
Единственная любовь к
женщине, которую знал Чернышевский в своей жизни, была примером
идеальной любви.
— У вас какая-то
идеальная любовь. Мы допускаем, что
женщина может жить гражданскою любовью к обществу и на все остальное смотреть разумно… так… Функция.
— Да, когда я этого захочу. Вы подло обманывали меня. Я пожертвовала для вас всем, отдала вам все, что может отдать честная
женщина… Я не смела взглянуть в глаза моему мужу, этому
идеальному, прекрасному человеку. Для вас я забыла обязанности жены и матери. О, зачем, зачем я не осталась верной ему!
Ее
идеальная красота запечатлена Праксителем в статуе Афродиты Книдской, а также Апеллесом в статуе Афродиты, выходящей из моря.] увлеченные красотою
женщины дурного поведения, говорил всё, что обязан был сказать, и, может быть, благодаря ему Эмилию присудили к четырем годам простого заключения в тюрьме.
По своему несколько мечтательному и
идеальному мировоззрению княгиня воображала, что мужчина, если он только истинно любит
женщину, может и должен удовольствоваться этим.
Тогда еще мужчины не стыдились говорить о чувствах высокого и прекрасного, а
женщины любили
идеальных героев, слушали соловьев, свиставших в густых кустах цветущей сирени, и всласть заслушивались турухтанов, таскавших их под руку по темным аллеям и разрешавших с ними мудрые задачи святой любви.
В Ольге «Обломова» — мы видели
женщину идеальную, далеко ушедшую в своем развитии от всего остального общества; но где ее практическая деятельность?
Грохольский залюбовался. Лиза не бог весть какая красавица. Правда, ее маленькое кошачье личико, с карими глазами и с вздернутым носиком, свежо и даже пикантно, ее жидкие волосы черны, как сажа, и кудрявы, маленькое тело грациозно, подвижно и правильно, как тело электрического угря, но в общем… Впрочем, в сторону мой вкус. Грохольский, избалованный
женщинами, любивший и разлюбивший на своем веку сотни раз, видел в ней красавицу. Он любил ее, а слепая любовь везде находит
идеальную красоту.
Идеальные образы
женщины были образами матери, жены, девы, верной возлюбленной, но всегда так или иначе, положительно или отрицательно были связаны с полом как универсальным свойством человеческой природы.
Но когда мы говорим об
идеальном образе человека, то нельзя говорить об этом, отвлекаясь от мужчины и
женщины.
Это было не только существо
идеальное, это была
женщина обольстительная.
— Зина… Она прекрасная девушка и хороший человек… Я рад за нее, что исполняется ее заветная мечта и она едет учиться в Петербург; с ее чудным сердцем она будет
идеальной женщиной-врачом.
Она нашла их в связи с Щегловским, связи, подбитой им подкладкой романтизма, самоотверженной,
идеальной любви, не мешавшей стремиться к ее «апофеозу», как называл идеалист Щегловский близость к любимой
женщине.
На шее горело всеми огнями радуги великолепное ожерелье из бриллиантов чистейшей воды. На руках были дорогие браслеты, надетые поверх светлых перчаток, затягивавших крошечные ручки до самого локтя и обнаруживавших поразительную белизну остальной части руки. Это чудное,
идеальное, дышащее неподдельной чистотой существо составляло резкий контраст с нескромными выражениями чересчур смелых взглядов более или менее усталых, с искусно ремонтированными лицами других присутствующих
женщин.
Кроме обаятельного образа человека и
женщины в императрице Екатерине были все качества
идеальной правительницы.
— Караулов, Федор Дмитриевич! — воскликнула молодая
женщина. — Так это вы тот самый друг Владимира, о котором он говорил мне не раз с таким восторгом, как о своем единственном друге и
идеальном человеке. Он даже раз сказал мне, что не стоит этой дружбы.