Неточные совпадения
Стоял уже конец весны. Выпадали совсем жаркие дни, какие бывают только летом. По дороге из Заполья
к Городищу
шли три путника, которых издали можно было принять за богомолов. Впереди
шла в коротком ситцевом платье Харитина, повязанная по-крестьянски простым бумажным платком. За ней шагали Полуянов и Михей Зотыч. Старик
шел бодро, помахивая длинною черемуховою палкой, с какою гонят стада
пастухи.
— И сами теперь об этом тужим, да тогда, вишь, мода такая была: все вдруг с места снялись, всей гурьбой
пошли к мировому. И что тогда только было — страсть! И не кормит-то барин, и бьет-то! Всю, то есть, подноготную разом высказали.
Пастух у нас жил, вроде как без рассудка. Болонa у него на лбу выросла, так он на нее все указывал: болит! А господин Елпатьев на разборку-то не явился. Ну, посредник и выдал всем разом увольнительные свидетельства.
В газете появился В.М. Дорошевич со своими короткими строчками, начавший здесь свой путь
к славе «короля фельетонистов». Здесь он был не долго. Вскоре его пригласил Н.И.
Пастухов в «Московский листок», а потом В.М. Дорошевич уехал в Одессу и в свое путешествие на Сахалин.
На сизой каланче мотается фигура доглядчика в розовой рубахе без пояса, слышно, как он, позёвывая, мычит, а высоко в небе над каланчой реет коршун — падает на землю голодный клёкот. Звенят стрижи, в поле играет на свирели дурашливый
пастух Никодим. В монастыре благовестят
к вечерней службе — из ворот домов, согнувшись, выходят серые старушки, крестятся и, качаясь,
идут вдоль заборов.
Настал 1882 год.
К коронации Александра III готовились усиленно.
Шли обыски, аресты.
Пастухов мне как-то сказал...
Теперь
пастухи идут к яслям Младенца, он лежит в доме старика столяра Паолино, и его надобно перенести в церковь св. Терезы.
— Ну вот. Это ведь всегда так. Взять хоть скотину: гонят ее, например, по дороге
к околице. Станет теленок брыкаться, с дороги соскакивать, сейчас его
пастух опять на дорогу гонит. Он вправо — он его справа кнутиком, он влево — его и слева. Глядишь — и привык, придет в возраст, уж он ни вправо, ни влево, а прямо
идет, куда требуется. Верно ли?
Слышится хлопанье бича… По отлогому берегу
к водовою лениво плетется стадо, гонимое
пастухом Ефимом.
Пастух, дряхлый старик с одним глазом и покривившимся ртом,
идет, понуря голову, и глядит себе под ноги. Первыми подходят
к воде овцы, за ними лошади, за лошадьми коровы.
Пастух на него смотрит, удивляется. «Откуда, — думает, — среди чистого поля голый человек взялся?»
Пошел к нему потихоньку; в одной руке кнут длинный, в другой — труба берестовая; сам в лаптях и в зипунишке худом; через плечо мешок для хлеба повешен. Аггей на него закричал...
В старину был
пастух; звали его Магнис. Пропала у Магниса овца. Он
пошел в горы искать. Пришел на одно место, где одни голые камни. Он
пошел по этим камням и чувствует, что сапоги на нем прилипают
к этим камням. Он потрогал рукой — камни сухие и
к рунам не липнут.
Пошел опять — опять сапоги прилипают. Он сел, разулся, взял сапог в руки и стал трогать им камни.
На улице взад и вперед бегали овцы и блеяли; бабы кричали на
пастуха, а он играл на свирели, хлопал бичом или отвечал им тяжелым, сиплым басом. Во двор забежали три овцы и, не находя ворот, тыкались у забора. От шума проснулась Варвара, забрала в охапку постель и
пошла к дому.