Неточные совпадения
Идя по линии затесок, мы скоро нашли соболиные ловушки. Некоторые из них были старые, другие новые, видимо, только что выстроенные. Одна ловушка преграждала дорогу. Кожевников поднял
бревно и сбросил его в сторону. Под ним что-то лежало. Это оказались кости соболя.
На полдороге стало темнеть, и скоро нас окутала настоящая тьма. Я уже потерял надежду, что когда-нибудь будет конец этой прогулке, и
шел ощупью, болтаясь
по колена в воде и спотыкаясь о
бревна. Кругом меня и моих спутников там и сям мелькали или тлели неподвижно блуждающие огоньки; светились фосфором целые лужи и громадные гниющие деревья, а сапоги мои были усыпаны движущимися точками, которые горели, как ивановские светляки.
Находившиеся на улице бабы уняли, наконец, собак, а Мелков, потребовав огромный кол, только с этим орудием слез с
бревна и
пошел по деревне. Вихров тоже вылез из тарантаса и стал осматривать пистолеты свои, которые он взял с собой, так как в земском суде ему прямо сказали, что поручение это не безопасно.
—
По здешнему месту один вал десяти рублей стоит, а кабы в Москву, так и цены бы ему, кажется, не было! Ведь это — какой вал! его на тройке только-только увезти! да еще другой вал, потоньше, да
бревно, да семеричок, да дров, да сучьев… ан дерево-то, бедно-бедно, в двадцати рублях
пойдет.
— Тише! Бога ради, тише! — прошептал Истома, поглядывая с робостию вокруг себя. — Вот что!.. Так ты из наших!.. Ну что, Юрий Дмитрич?..
Идет ли сюда из Москвы войско? Размечут ли
по бревну этот крамольный городишко?.. Перевешают ли всех зачинщиков? Зароют ли живого в землю этого разбойника, поджигу, Козьму Сухорукова?.. Давнуть, так давнуть порядком, — примолвил он шепотом. — Да, Юрий Дмитрич, так, чтоб и правнуки-то дрожкой дрожали!
Он взбирался наверх опять тем же самым способом, как и спускался, то есть Ферапонт
шел на ногах
по бревну, притягивая себя к верху крепко завязанной концом снаружи веревки.
Двора у Спирькиной избы не было, а отдельно стоял завалившийся сеновал. Даже сеней и крыльца не полагалось, а просто с улицы
бревно с зарубинами было приставлено ко входной двери — и вся недолга. Изба было высокая, как все старинные постройки, с подклетью, где у Спирьки металась на цепи голодная собака. Мы
по бревну кое-как поднялись в избу, которая даже не имела трубы, а дым из печи
шел прямо в широкую дыру в потолке. Стены и потолок были покрыты настоящим ковром из сажи.
Я понял, что,
по его мнению, тут «лишние
бревна есть», и без церемонии
послал Полуферта исполнять какое-то порученьишко, а солдата спрашиваю...
По ночам, когда она спала, ей снились целые горы досок и теса, длинные бесконечные вереницы подвод, везущих лес куда-то далеко за город; снилось ей, как целый полк двенадцатиаршинных, пятивершковых
бревен стоймя
шел войной на лесной склад, как
бревна, балки и горбыли стукались, издавая гулкий звук сухого дерева, все падало и опять вставало, громоздясь друг на друга...
— Я кровельщик… сударыня; у нас в вотчине… мельницу ветряную ставили… Народ-то все молодой… меня и
послали… кровлю свести, вишь, понадобилось… Время-то ненастное стояло…
по весне было, матушка… Я и скатись с нее… да вот грудью-то и упал на
бревна… Ох!.. С той поры так-то вот все и бьюсь… с ней…
Запустело место, где Софонтий боролся с соседними онуфрианами, чтившими за свято богоборные письма Аввакума о Пресвятой Троице. Запустело место, где Софонтий отстоял самостоятельность Керженца, не покоряясь зарубежной Ветке… Процвела во дни Софонтия пустыня, им насажденная, и не дожил он до грозного дня, когда,
по повелению Питирима, капитан Ржевский
послал из Нижнего рассыльщиков
по бревнам разнести и часовни и кельи обительские…
— Пухнет вся, матушка, ноги стали что
бревна, — возразила Ираида. —
По моему замечанью, до весны вряд ли она и протянет… А что хорошего больную
послать да немощную?.. От благодетелей остуда, да и ей невмоготу… За псалтырем-то день-ночь стоять и здоровый с непривычки как раз свалится… Как возможно, нездоровых читалок в такие люди
посылать?..
Мы очень ею увлекались. Занята сшибалка большими, нас не пускают, — сшибаемся просто на земле, воображая себе полосу
бревна.
Идем из гимназии
по улице, увидим, лежит
бревно, — сейчас же сшибаться, пока не сгонит дворник. Совсем как теперь с футболом.
На пустыре Ананьева не было. Кузьма
пошел до улице, посмотрел
по сторонам, но нигде не было видно старика. Парень вернулся к избе, запер дверь в привинченные кольца висячим замком и положил ключ в расщелину одного из
бревен — место, уговоренное с Петром Ананьевым, на случай совместного ухода из дому. Почти бегом бросился он затем
по улице и, не уменьшая шага, меньше чем через час был уже во дворе дома Салтыкова.