Неточные совпадения
— Как
слава Богу! Если б она все
по голове гладила, а то пристает, как, бывало, в
школе к смирному ученику пристают забияки: то ущипнет исподтишка, то вдруг нагрянет прямо со лба и обсыплет песком… мочи нет!
Попав из сельской
школы по своим выдающимся способностям в гимназию, Набатов, содержа себя всё время уроками, кончил курс с золотой медалью, но не
пошел в университет, потому что еще в VII классе решил, что
пойдет в народ, из которого вышел, чтобы просвещать своих забытых братьев.
В мягких, глубоких креслах было покойно, огни мигали так ласково в сумерках гостиной; и теперь, в летний вечер, когда долетали с улицы голоса, смех и потягивало со двора сиренью, трудно было понять, как это крепчал мороз и как заходившее солнце освещало своими холодными лучами снежную равнину и путника, одиноко шедшего
по дороге; Вера Иосифовна читала о том, как молодая, красивая графиня устраивала у себя в деревне
школы, больницы, библиотеки и как она полюбила странствующего художника, — читала о том, чего никогда не бывает в жизни, и все-таки слушать было приятно, удобно, и в голову
шли всё такие хорошие, покойные мысли, — не хотелось вставать.
В полгода он сделал в
школе большие успехи. Его голос был voilé; [приглушенный (фр.).] он мало обозначал ударения, но уже говорил очень порядочно по-немецки и понимал все, что ему говорили с расстановкой; все
шло как нельзя лучше — проезжая через Цюрих, я благодарил директора и совет, делал им разные любезности, они — мне.
— К воскресным
школам! Нет, нам надо дело делать, а они частенько там… Нет, мы сами
по себе. Вы только
идите со мною к Беку, чтоб не заподозрил, что это я один варганю. А со временем я вам дам за то кафедру судебной медицины в моей академии. Только нет, — продолжал он, махнув весело рукою, — вы неисправимы. Бегучий господин. Долго не посидите на одном месте. Провинция да идеализм загубили вас.
Слушая лекции в
школе, вдали от надзора родительского, он хотя твердо помнил советы и наставления, которыми нашпиговали его юную голову, однако, к величайшему своему изумлению и вполне неприметным для себя образом,
пошел по иному пути.
— Вы вон
школы заводите, что же? по-настоящему, как принято у глупых красных петухов, вас за это, пожалуй, надо хвалить, а как Термосесов практик, то он не станет этого делать. Термосесов говорит: бросьте
школы, они вредны; народ, обучаясь грамоте, станет святые книги читать. Вы думаете, грамотность к разрушающим элементам относится? Нет-с. Она
идет к созидающим, а нам надо прежде все разрушить.
Я делаю общие распоряжения, даю общие, справедливые пособия, завожу фермы, сберегательные кассы, мастерские; а она, с своей хорошенькой головкой, в простом белом платье, поднимая его над стройной ножкой,
идет по грязи в крестьянскую
школу, в лазарет, к несчастному мужику,
по справедливости, не заслуживающему помощи, и везде утешает, помогает…
Действительно, я вспомнил, что когда я еще был в
школе, то какой-то генерал обозвал меня"щенком"за то только, что я зазевался,
идя по улице, и не вытянулся перед ним во фронт. И должен сознаться, что при одном воспоминании об этом эпизоде моей жизни мне сделалось крайне неловко.
Стихотворство увлекательно. Как ни ненавидел я вообще ученые занятия, но стихи меня соблазнили, и я захотел написать маменьке поздравительные с наступающим новым годом. Чего для, притворясь больным, не
пошел по обыкновению в
школу, а, позавтракав, сделав сам себе мерку, принялся и к обеду написал...
Пан Кнышевский, кашлянувши несколько раз
по обычаю дьячков, сказал:"Вельможные паны и благодетели! Премудрость чтения и писания не ежедневно дается. Подобает начать оную со дня пророка Наума, первого числа декемвриа месяца. Известно, что от дней Адама, праотца нашего, как его сын, так и все происшедшие от них народы и языки не иначе начинали
посылать детей в
школу, как на пророка Наума, еже есть первого декемвриа; в иной же день начало не умудрит детей. Сие творится во всей вселенной".
Он был в совершенной ее зависимости
по самый день смерти ее. Когда она умерла, положивши ее как должно, назначил псалтырщиков своих читать над нею, умилился сердцем и возопил при всех нас:"Брате Тимофтее, лукавствуй! Твоя воля, твори, еже хощеши, несть препиняющий тя". И потом, выпив на калган гнатой горелки,
пошел в
школу отдыхать на лаврах, избавясь от гонительницы своей.
Астреин молча надел пальто, взял шапку и ушел. Он не появлялся к обеду два дня. Но они не могли уже обойтись друг без друга, не могли жить без этих привычных, мелочных взаимных оскорблений, без этой зудящей, длительной ненависти друг к другу. К концу второго дня фельдшер пришел в
школу мириться, и все
пошло по-старому.
Венеровский. Все подвигаемся, все понемногу; вот вчера
школу открыли для детей золотых дел мастеровых. Выхлопотали помещенье, все: кое-как собрали деньжонок
по купцам на книги.
Идет ничего. Вы приезжайте как-нибудь с Любовь Ивановной посмотреть. Интересно.
Саша (встает). Иди-ка, брат, спать! Если бы не пил, не делал бы открытий! Пьяница! А еще тоже учитель! Ты не учитель, а свинтус! Ступай спать! (Бьет его
по спине и уходит в
школу.)
— В нынешнее время и
по трактам — который народ
идет в кабак, а который в
школу, — возразил он. — Азии-то этой, может быть, все меньше становится с каждым годом.
Пошли в библиотеку, — в ней помещался отдел народного образования. За столом сидела секретарша Отдела и библиотекарша Конкордия Дмитриевна, дочь священника Воздвиженского. Катя подробно стала знакомиться с делами. Был уже открыт клуб, дом ребенка,
школа грамоты. Капралов просил устроить присылку из города лекторов
по общеобразовательным предметам и режиссера для организации любительских спектаклей.
— Все равно… Прежние-то, лет пятнадцать тому назад, когда я еще в
школе был и всякая дурь в голову лезла… те,
по крайности, хоть смелы были, напролом
шли, а частенько и собственной шкурой отвечали. А нынешние-то в те же барышни норовят, воображают о себе чрезвычайно и ни на какое толковое дело не пригодны.
Положение города на реке менее красиво; крепость
по живописности хуже нашего кремля; историческая татарская старина сводилась едва ли не к одной Сумбекиной башне. Только татарская часть города за рекой Булаком была своеобразнее. Но тогда и я, и большинство моих товарищей не приобрели еще вкуса к этнографии. Это не
пошло дальше двух-трех прогулок
по тем улицам, где скучилось татарское население, где были их
школы и мечети, лавки, бани.
Он кончил очень некрасной долей, растратив весь свой наследственный достаток. На его примере я тогда еще отроком,
по пятнадцатому году, понимал, что у нас трудненько жилось всем, кто
шел по своему собственному пути, позволял себе ходить в полушубке вместо барской шубы и открывать у себя в деревне
школу, когда никто еще детей не учил грамоте, и хлопотать о лишних заработках своих крестьян, выдумывая для них новые виды кустарного промысла.
В помещении одинцовской
школы заседала приехавшая вчера комиссия
по чистке аппарата. Ребята из бригады
пошли для развлечения послушать. Чистили местного учителя Богоявленского. Маленький человечек с маленьким красным носиком, с испуганными глазами и испуганной бороденкой.
Дела у Праши были опять по-старому: через год еще
пошли в
школу и Абрамчик с Пелагеичкой, а когда они там подучились, их отвели: Абрамчика к дяде повару, а девочку Пелагеичку поставили крахмалить и гладить.