Неточные совпадения
Герои наши видели много бумаги, и черновой и белой, наклонившиеся
головы, широкие затылки, фраки, сертуки губернского покроя и даже просто какую-то светло-серую куртку, отделившуюся весьма резко, которая, своротив
голову набок и положив ее почти на самую бумагу, выписывала бойко и замашисто какой-нибудь протокол об оттяганье земли или описке имения, захваченного каким-нибудь мирным помещиком, покойно доживающим век свой под судом, нажившим себе и детей и внуков под его покровом, да слышались урывками короткие выражения, произносимые хриплым голосом: «Одолжите, Федосей Федосеевич, дельце за № 368!» — «Вы всегда куда-нибудь затаскаете пробку с казенной чернильницы!» Иногда голос более величавый, без
сомнения одного
из начальников, раздавался повелительно: «На, перепиши! а не то снимут сапоги и просидишь ты у меня шесть суток не евши».
Без
сомнения, ловчее стрелять
из ружей с кривыми ложами, то есть погнутыми несколько вниз: ибо, прицеливаясь, не нужно слишком вытягивать шею и слишком низко опускать
голову на щеку приклада для скорейшего отыскания цели.
Мать простила, но со всем тем выгнала вон
из нашей комнаты свою любимую приданую женщину и не позволила ей показываться на глаза, пока ее не позовут, а мне она строго подтвердила, чтоб я никогда не слушал рассказов слуг и не верил им и что это все выдумки багровской дворни: разумеется, что тогда никакое
сомнение в справедливости слов матери не входило мне в
голову.
Но вопрос об устройстве врачебной части в селениях занимал меня еще более и вытеснил на время
из моей
головы и ссоры нашей поповки, и религиозно-философские
сомнения моего приходского станового.
Только не знай, как-то будет мельница молоть: вода-то пойдет по канаве, чай, тихо, не то что прямо
из материка, да как бы зимой промерзать не стала?» Но Краснов улыбался на мужичьи замечанья и с такой самоуверенностью опровергал их, что отцу моему и в
голову не входило ни малейшего
сомнения в успехе.
Половецкий по какому-то наитию сразу понял все. В его
голове молнией пронеслись сцены таинственных переговоров брата Ираклия с Егорушкой. Для него не оставалось ни малейшего
сомнения, что куклу унес
из обители именно повар Егорушка. Он даже не думал, с какой это целью могло быт сделано, и почему унес выкраденную Ираклием куклу Егорушка.
Мне так и казалось, что она тотчас же вычитает
из глаз моих все думы,
сомнения, догадки, зародившиеся со вчерашнего дня в
голове моей.
Дыхание наступившей весны — той весны, что тянет и манит самих птиц из-за морей, — развеяло его последние
сомнения, вскружило ему
голову.
Вероятно, каждый
из читателей может насчитать в числе своих знакомых десятки людей, которым, кажется, сроду не приходило в
голову ни одного вопроса, не касавшегося их собственной кожи, и десятки других, бесплодно тратящих всю жизнь в вопросах и
сомнениях, не пытаясь разрешить своей деятельностью ни одного
из них, и изменяющих на деле даже тем решениям, которые ими сделаны в теории.
Обитатели одной
из окраин губернского города Орла, в свою очередь, по отношению к месту жительства называвшиеся пушкарями (от названия Пушкарной улицы), а с духовной стороны характеризовавшиеся прозвищем «пушкари — проломленные
головы», давая Ивану Акиндиновичу это имя, без
сомнения, не имели в виду свойств, присущих столь нежному и деликатному плоду, как баргамот.
Шишкин опять слегка смутился. Некоторое
сомнение закралось ему в
голову: случайно все это или нет?
Из тех, или шпионит? Но, взглянув внимательно на лицо своего знакомца и прочтя на нем полнейшее и открытое простодушие, он снова решил, что Свитка ни то, ни другое.
Я опять в большом расстройстве. Я точно потеряла равновесие. Вместо того, чтобы работать, сижу и Бог знает об чем думаю. Не знаю: лень ли это, или новое
сомнение в своих силах… Вот уже несколько дней, как я избегаю разговоров со Степой. Он, может быть, и замечает во мне странное настроение, но ничего не говорит. Мне противно самой. Дело у меня
из рук валится. Чуть сяду за книжку, и сейчас полезут в
голову глупые вопросы: «Зачем ты это делаешь? брось ты свое развивание, ни для кого это не нужно».
Разбудите их, вопросите с терпением и уважением, должным их сединам и заслугам, — и они, в красноречивом лепете младенческой старости, расскажут вам чудеса о давно былом; и гигантские тени их полководцев, прислушавшись
из праха к словам чести и красоты, встанут перед вами грозные, залитые с ног до
головы железом, готовые, при малейшем
сомнении о величии их, бросить вам гремящую рукавицу, на коей видны еще брызги запекшейся крови их врагов.
— Без
сомнения, можно, — отвечала, кивая
головою, Пуплия, и еще раз помянула все, что приводил ей на память культ богини Изиды, и заключила вновь утешеньем, что сок
из грибка, отводящего память, спасет ее от всего, что может помешать несмущенной искренности ее чувств к освобожденному мужу.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев
сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на
голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул
голову в рубашку. Никто
из пленных не сказал ни слова.