Неточные совпадения
Священник зажег две украшенные
цветами свечи, держа их боком в
левой руке, так что воск капал с них медленно, и пoвернулся лицом к новоневестным. Священник был тот же самый, который исповедывал Левина. Он посмотрел усталым и грустным взглядом на жениха и невесту, вздохнул и, выпростав из-под ризы правую руку, благословил ею жениха и так же, но с оттенком осторожной нежности, наложил сложенные персты на склоненную голову Кити. Потом он подал им свечи и, взяв кадило, медленно отошел от них.
—
Цветы, — уныло отвечала Акулина. — Это я
полевой рябинки нарвала, — продолжала она, несколько оживившись, — это для телят хорошо. А это вот череда — против золотухи. Вот поглядите-ка, какой чудный цветик; такого чудного цветика я еще отродясь не видала. Вот незабудки, а вот маткина-душка… А вот это я для вас, — прибавила она, доставая из-под желтой рябинки небольшой пучок голубеньких васильков, перевязанных тоненькой травкой, — хотите?
Она сидела в двадцати шагах от меня, задумчиво потупив голову и уронив обе руки на колени; на одной
из них, до половины раскрытой, лежал густой пучок
полевых цветов и при каждом ее дыханье тихо скользил на клетчатую юбку.
Степной кустарник, реже и менее подвергающийся огню, потому что почва около него бывает сырее: вишенник, бобовник (дикий персик) и чилизник (
полевая акация) начинают
цвести и распространять острый и приятный запах; особенно роскошно и благовонно
цветет бобовник: густо обрастая иногда огромное пространство по отлогим горным скатам, он заливает их сплошным розовым
цветом, [Плоды дикого персика состоят
из небольших бобов, с серебряный пятачок в окружности, сердцеобразной фигуры.
Берут
полевой цветок и ждут, пока
из чашечки его выползет букашка; в ожидании кричат: «Поп! поп! выпусти собаку!» (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина)] Подошел я к одному: «Друг мой! кто тебя этому научил?» — «Новый учитель», говорит.
— Да, я потом вас позову, — сказала Вера и сейчас же вынула
из маленького бокового кармана кофточки большую красную розу, подняла немного вверх
левой рукой голову трупа, а правой рукой положила ему под шею
цветок.
Маленький господин, выскочив
из пошевней и почти пробежав наружное с двумя гипсовыми
львами крыльцо, стал затем проворно взбираться по широкой лестнице, устланной красным ковром и убранной
цветами, пройдя которую он гордо вошел в битком набитую ливрейными лакеями переднюю.
На этом сухом и длинном меценате надет масакового
цвета шелковый халат, а на голове остренькая гарусная ермолка;
из одного его кармана, где покоится его правая рука, торчит тоненькое кнутовище с навязанным на нем длинным выводным кнутом, а около другого, в который засунута
левая рука городничего, тихо показывается огромная, дочерна закуренная пенковая трубка и сафьяновый восточный кисет с охотницким ремешком.
Из левой стороны сердца, прячась и кидаясь внезапно, извивалась отвратительная змея, жаля протянутые вверх руки, полные
цветов; с правой стороны высовывалась прекрасная голая рука женщины, сыплющая золотые монеты в шляпу старика-нищего.
Шалимов (глядя вслед). Черт возьми!.. (Мнет
цветок.) Ехидна. (Нервно вытирая лицо платком, идет туда же, куда прошла Варвара Михайловна. Дудаков и Ольга быстро идут
из леса с
левой стороны.)
Цветов было много, и они так смешно спорили.
Полевые цветочки были такие скромные — как ландыши, фиалки, незабудки, колокольчики, васильки,
полевая гвоздика; а
цветы, выращенные в оранжереях, немного важничали — розы, тюльпаны, лилии, нарциссы, левкои, точно разодетые по-праздничному богатые дети. Аленушка больше любила скромные
полевые цветочки,
из которых делала букеты и плела веночки. Какие все они славные!
Самойленко только немногих помнил по фамилии, а про тех, кого забыл, говорил со вздохом: «Прекраснейший, величайшего ума человек!» Покончив с альбомом, фон Корен брал с этажерки пистолет и, прищурив
левый глаз, долго прицеливался в портрет князя Воронцова или же становился перед зеркалом и рассматривал свое смуглое лицо, большой лоб и черные, курчавые, как у негра, волоса, и свою рубаху
из тусклого ситца с крупными
цветами, похожего на персидский ковер, и широкий кожаный пояс вместо жилетки.
Годовалого мальчишку она держала на руках, как полено, и у мальчишки этого
левого глаза не было. Вместо глаза
из растянутых, истонченных век выпирал шар желтого
цвета величиной с небольшое яблоко. Мальчишка страдальчески кричал и бился, баба хныкала. И вот я потерялся.
Руки царя были нежны, белы, теплы и красивы, как у женщины, но в них заключался такой избыток жизненной силы, что, налагая ладони на темя больных, царь исцелял головные боли, судороги, черную меланхолию и беснование. На указательном пальце
левой руки носил Соломон гемму
из кроваво-красного астерикса, извергавшего
из себя шесть лучей жемчужного
цвета. Много сотен лет было этому кольцу, и на оборотной стороне его камня вырезана была надпись на языке древнего, исчезнувшего народа: «Все проходит».
В наш век, на дело не похоже,
Из моды вышла простота,
И без богатства ум — все то же,
Что без наряда красота.
У нас теперь народ затейный,
Пренебрегает простотой:
Всем мил
цветок оранжерейный,
И всем наскучил
полевой.
Но горе мне, моя
полевая нагидочка, [Нагидочка —
цветок.] моя перепеличка, моя ясочка, что проживу я остальной век свой без потехи, утирая полою дробные слезы, текущие
из старых очей моих, тогда как враг мой будет веселиться и втайне посмеиваться над хилым старцем…
Склонялся день к вечеру; красным шаром стояло солнце над окраиной неба, обрамленной черной полосой лесов; улеглась пыль, в воздухе засвежело, со всех сторон понеслось благоуханье
цветов и смолистый запах ели, пихты и можжевельника; стихло щебетанье птичек, и звончей стал доноситься
из отдаленья говор людей, возвращавшихся с
полевых работ.
Любы Земле Ярилины речи, возлюбила она бога светлого и от жарких его поцелуев разукрасилась злаками,
цветами, темными лесами, синими морями, голубыми реками, серебристыми озера́ми. Пила она жаркие поцелуи Ярилины, и
из недр ее вылетали поднебесные птицы,
из вертепов выбегали лесные и
полевые звери, в реках и морях заплавали рыбы, в воздухе затолклись мелкие мушки да мошки… И все жило, все любило, и все пело хвалебные песни: отцу — Яриле, матери — Сырой Земле.
11 ноября были мои именины, и я получил в подарок от папы и мамы собрание стихотворений Ал. Толстого, где находилась и драма «Посадник». Красивый том в коленкоровом переплете
цвета какао, с золототисненным факсимиле через всю верхнюю крышку переплета
из нижнего
левого угла в верхний правый: «Гр. А. К. Толстой». И росчерк под подписью тоже золототисненный.
С
левой стороны находилась громадная арка с приподнятой на толстых шнурах портьерой, открывавшей вид в следующую комнату-альков, всю обитую белой шелковой материей. В глубине ее виднелась пышная кровать, а справа роскошный туалет, с большим овальным зеркалом в рамке
из слоновой кости. Альков освещался молочного
цвета фонарем, спускавшимся
из центра искусно задрапированного белоснежным шатром потолка. Пол был устлан белым ангорским ковром.
Офицер не отвечал ничего, но кивнул дружески в знак согласия, остановил своего коня, неуклюжего и неповоротливого; потом, дав ему шпоры, повернул к
левой стороне кареты, наклонился к ней и осторожно постучался пальцами в раму. В ответ на этот стук выглянуло
из окна маленькое сухощавое лицо старика со сверкающими из-под густых бровей серыми глазами, с ястребиным носом, в парике тремя уступами, рыже-каштанового
цвета, который, в крепкой дремоте его обладателя, сдвинулся так, что открыл лысину вразрез головы.
Вечер в доме откупщика Гусынина. Авансцена представляет гостиную, наполненную богатою мебелью, расставленною в модном беспорядке. Посреди комнаты, ближе к
левой стороне, мраморный камин, в виде пьедестала, на котором стоит
из мрамора изваянная группа Психеи и Амура; крутом
цветы в горшках. Сквозь широкую арку, с богатою драпри, видна зала. Во время танцев, звуки музыки слабо долетают до зрителей; сквозь анфиладу комнат видно танцующих, а иногда полькирующие показываются на авансцене, в гостиной.
«Что же, она сирота, без отца и матери… Кому же руководить ею… И, наконец, что же тут такого? Не все же девушка должна только вышивать сувениры и изображать
из себя тепличный
цветок… Должны быть в природе
цветы и
полевые, растущие на воле».
Приезд в Грузино графа и графини Аракчеевых состоялся с особою торжественностью: на пристани Волхова сиятельные владельцы были встречены всеми представителями вотчинного управления,
из которых многие были в присвоенных их должности вышитых золотом кафтанах. Им были поднесены хлеб-соль на деревянном, искусно выточенном блюде, масса народа стояла шпалерами и бросала на пути графской коляски ветви деревьев и
полевые цветы.
Левый рукав рубашки найден замаранным в жидкости красноватого
цвета (сукровицею, истекавшею
из рта).