Неточные совпадения
Эх! эх! придет ли времечко,
Когда (приди, желанное!..)
Дадут понять крестьянину,
Что розь портрет портретику,
Что книга книге розь?
Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого —
Белинского и
ГоголяС базара понесет?
Ой люди, люди русские!
Крестьяне православные!
Слыхали ли когда-нибудь
Вы эти
имена?
То
имена великие,
Носили их, прославили
Заступники народные!
Вот вам бы их портретики
Повесить в ваших горенках,
Их книги прочитать…
Перед ними стоял старик с белой шевелюрой и бородой. Он делился воспоминаниями с соседями. Слышались
имена: Лермонтов, Пушкин,
Гоголь…
Не вдруг узнали мы настоящее
имя сочинителя; но Погодин ездил зачем-то в Петербург, узнал там, кто такой был «Рудый Панько», познакомился с ним и привез нам известие, что «Диканьку» написал Гоголь-Яновский.
Гоголь вез с собою в Петербург комедию, всем известную теперь под
именем «Женитьба»; тогда называлась она «Женихи».
На другой день получил я письмо от И. И. Панаева, в котором он от
имени Одоевского, Плетнева, Врасского, Краевского и от себя умолял, чтоб
Гоголь не продавал своих прежних сочинений Смирдину за пять тысяч (и новой комедии в том числе), особенно потому, что новая комедия будет напечатана в «Сыне отечества» или «Библиотеке для чтения», а Врасский предлагает шесть тысяч с правом напечатать новую комедию в «Отечественных записках».
Так и до сих пор, после смерти
Гоголя и прекращения деятельности Белинского и некоторых его сподвижников, продолжается у нас отсутствие громкого
имени, от которого приходила бы в движение литература, которым бы направлялась известным образом ее деятельность.
[Вий — есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким
именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал. (Прим. Н. В.
Гоголя.)]
До сих пор я могу еще представить себе: как он сидит и читает письмо в первом акте, как дрожит перед пьяным Хлестаковым, как указывает квартальным на бумажку посредине гостиной, как наскакивает на квартального с подавленным криком: «Не по чину берешь!» Друг и единомышленник
Гоголя сказывался и в том, как он произносил
имя квартального Держиморды.
Замечательно, что он ни тогда, ни позднее не связал своего
имени ни с Грибоедовым, ни с
Гоголем и только гораздо позднее стал появляться в"Ревизоре" — в маленькой роли Растаковского.
Орест Миллер не был крупным ученым и в истории науки
имени своего не оставил. Наибольшею известностью пользовалась его книга «Русские писатели после
Гоголя», собрание публичных лекций о новых писателях — Тургеневе, Льве Толстом, Достоевском, Гончарове и т. д., — статей журнально-критического типа. Он был страстным почитателем Достоевского, с большим наклоном к старому, чуждающемуся казенщины славянофильству. В то время ходила эпиграмма...
Гоголь и Толстой готовы были пожертвовать творчеством совершенных произведений литературы во
имя творчества совершенной жизни.