Неточные совпадения
В эту минуту явилась необходимость посетить уборную, она помещалась в конце коридора, за
кухней, рядом с комнатой для прислуги. Самгин
поискал в столовой свечу, не нашел и отправился, держа коробку спичек в руках. В коридоре кто-то возился, сопел, и это было так неожиданно, что Самгин, уронив спички, крикнул...
Войдя к Федосье Марковне все в ту же
кухню, причем «для сумления» она упросила Петра Ильича, чтобы позволил войти и дворнику, Петр Ильич начал ее расспрашивать и вмиг попал на самое главное: то есть что Дмитрий Федорович, убегая
искать Грушеньку, захватил из ступки пестик, а воротился уже без пестика, но с руками окровавленными: «И кровь еще капала, так и каплет с них, так и каплет!» — восклицала Феня, очевидно сама создавшая этот ужасный факт в своем расстроенном воображении.
И
поискав глазами — что можно сделать? — тихонько пошла в
кухню ставить самовар.
Это тот самый, который, в первый мой день в остроге, в
кухне за обедом
искал, где живет богатый мужик, уверял, что он «с анбицией», и напился со мною чаю.
Верига отошел. Толпа ворвалась в столовую, потом в
кухню, —
искали гейшу, но уже не нашли. Бенгальский бегом пронес гейшу через столовую в
кухню. Она спокойно лежала на его руках и молчала. Бенгальскому казалось, что он слышит сильный перебой гейшина сердца. На ее голых руках, крепко сжавшихся, он заметил несколько царапинок и около локтя синевато-желтое пятно от ушиба. Взволнованным голосом Бенгальский сказал толпившейся на
кухне челяди...
Вечерами в
кухне Орина, зобатая кухарка,
искала у него в голове и, точно ребёнку, рассказывала сказки, а он, редко глядя в лицо ей, покрикивал и фыркал...
И в доме все наперерыв стали изобретать фамилии. Перебрали все возрасты, полы и породы лошадей, вспомнили гриву, копыта, сбрую… В доме, в саду, в людской и
кухне люди ходили из угла в угол и, почесывая лбы,
искали фамилию.
Когда она прошла мимо Евсея, не заметив его, он невольно потянулся за нею, подошёл к двери в
кухню, заглянул туда и оцепенел от ужаса: поставив свечу на стол, женщина держала в руке большой кухонный нож и пробовала пальцем остроту его лезвия. Потом, нагнув голову, она дотронулась руками до своей полной шеи около уха,
поискала на ней чего-то длинными пальцами, тяжело вздохнув, тихо положила нож на стол, и руки её опустились вдоль тела…
Куры, цесарки, утки, гуси, индейки, павлины и всякая мелкая птица из птичного ряда квокчет, крякает, гогочет, кричит и стонет, тщетно выбиваясь из своих клеток; а которым удалось какими-то судьбами освободиться из них, те кружатся, снуют и бегают, как шальные, по пожарищу,
ища, но не находя себе выхода и, наконец, живьем запекаются и жарятся в этой адской
кухне.
Марунич отправился на
кухню и занялся своим делом, а Вихров, собрав всех свободных людей, пошел
искать собак.
Исчезновение ее удивило всех, и все бросились отыскивать ее, кто куда вздумал.
Искали ее и на
кухне, и в сенях, и в саду, и на рубежах на поле, и даже в темной церкви, где, думалось некоторым, не осталась ли она незаметно для всех помолиться и не запер ли ее там сторож? Но все эти поиски были тщетны, и гости, и хозяева впали в немалую тревогу.
Катерина Астафьевна бросалась то на огород, то за ворота, крича: «Ах, господи, ах, Николай угодник, что делать?» Синтянина же, решив взять ни на что несмотря больного к себе, побежала в
кухню искать слугу Подозерова, а когда обе эти женщины снова столкнулись друг с другом, вбегая на крыльцо, вопрос уже был решен без всякого их участия.
И вдруг Милка пропала. Пропала бесследно. Ее
искали всюду: и в
кухне, и в дортуаре, и в классной. Малютка или Ниночка Рузой, которая, по словам Красавицы, могла влезть даже в наперсток, по причине своего маленького роста, влезла в буфет и обшарила там все полки, стараясь найти Милку, которую любили все без исключения — и воспитанницы, и начальство.
Тут же положена им была еда и поставлено блюдечко с питьем. Песцы
ищут тепла. Вели они себя тихо и зимой все больше спали. Эта семья считалась любимцами старухи. Остальных держали на
кухне, на русской печи. С них обирали пух, чистили его, отдавали прясть, а сами вязали платки, косынки и целые шали на продажу в Ножовую линию и в галереи на модные магазины. Цены стояли на это вязанье хорошие. Их продавали за привозной товар с Макарьевской ярмарки, нижегородского и оренбургского производства.
Только видят: пришло время обедать, вышел преступник,
поискал сторожа, не нашел и пошел на
кухню королевскую себе за обедом.