Неточные совпадения
Дорога многолюдная
Что позже — безобразнее:
Все чаще попадаются
Избитые, ползущие,
Лежащие пластом.
Без ругани, как водится,
Словечко не промолвится,
Шальная, непотребная,
Слышней всего она!
У кабаков смятение,
Подводы перепутались,
Испуганные лошади
Без седоков бегут;
Тут плачут
дети малые.
Тоскуют жены, матери:
Легко ли из питейного
Дозваться мужиков?..
Дети с
испуганным и радостным визгом бежали впереди. Дарья Александровна, с трудом борясь с своими облепившими ее ноги юбками, уже не шла, а бежала, не спуская с глаз
детей. Мужчины, придерживая шляпы, шли большими шагами. Они были уже у самого крыльца, как большая капля ударилась и разбилась о край железного жолоба.
Дети и за ними большие с веселым говором вбежали под защиту крыши.
— Это не я убил, — прошептал было Раскольников, точно
испуганные маленькие
дети, когда их захватывают на месте преступления.
Сошлись и от Капернаумовых: сам он, хромой и кривой, странного вида человек с щетинистыми, торчком стоящими волосами и бакенбардами; жена его, имевшая какой-то раз навсегда
испуганный вид, и несколько их
детей, с одеревенелыми от постоянного удивления лицами и с раскрытыми ртами.
Самгин снимал и вновь надевал очки, наблюдая этот странный бой, очень похожий на игру расшалившихся
детей, видел, как бешено мечутся
испуганные лошади, как всадники хлещут их нагайками, а с панели небольшая группа солдат грозит ружьями в небо и целится на крышу.
— Васька, куда, постреленок, убежал? — закричала выбежавшая из избы в грязной, серой, как бы засыпанной золой рубахе баба и с
испуганным лицом бросилась вперед Нехлюдова, подхватила
ребенка и унесла в избу, точно она боялась, что Нехлюдов сделает что-нибудь над ее
дитей.
А тут пошли аресты: «того-то взяли», «того-то схватили», «того-то привезли из деревни»;
испуганные родители трепетали за
детей. Мрачные тучи заволокли небо.
Жену я застал в лихорадке, она с этого дня занемогла и,
испуганная еще вечером, через несколько дней имела преждевременные роды.
Ребенок умер через день. Едва через три или через четыре года оправилась она.
Несколько
испуганная и встревоженная любовь становится нежнее, заботливее ухаживает, из эгоизма двух она делается не только эгоизмом трех, но самоотвержением двух для третьего; семья начинается с
детей. Новый элемент вступает в жизнь, какое-то таинственное лицо стучится в нее, гость, который есть и которого нет, но который уже необходим, которого страстно ждут. Кто он? Никто не знает, но кто бы он ни был, он счастливый незнакомец, с какой любовью его встречают у порога жизни!
Бледные, изнуренные, с
испуганным видом, стояли они в неловких, толстых солдатских шинелях с стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо ровнявших их; белые губы, синие круги под глазами показывали лихорадку или озноб. И эти больные
дети без уходу, без ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого моря, шли в могилу.
Старик, исхудалый и почернелый, лежал в мундире на столе, насупив брови, будто сердился на меня; мы положили его в гроб, а через два дня опустили в могилу. С похорон мы воротились в дом покойника;
дети в черных платьицах, обшитых плерезами, жались в углу, больше удивленные и
испуганные, чем огорченные; они шептались между собой и ходили на цыпочках. Не говоря ни одного слова, сидела Р., положив голову на руку, как будто что-то обдумывая.
По крайней мере, всякий раз, когда нам,
детям, приходилось сталкиваться с прислугой, всякий раз мы видели
испуганные лица и слышали одно и то же шушуканье: «барыня изволят гневаться», «барин гневаются»…
Оказалось, что это был тот же самый Балмашевский, но… возмутивший всех циркуляр он принялся применять не токмо за страх, но и за совесть: призывал
детей, опрашивал, записывал «число комнат и прислуги».
Дети уходили
испуганные, со слезами и недобрыми предчувствиями, а за ними исполнительный директор стал призывать беднейших родителей и на точном основании циркуляра убеждал их, что воспитывать
детей в гимназиях им трудно и нецелесообразно. По городу ходила его выразительная фраза...
— Ни-ни-ни! Типун, типун… — ужасно испугался вдруг Лебедев и, бросаясь к спавшему на руках дочери
ребенку, несколько раз с
испуганным видом перекрестил его. — Господи, сохрани, господи, предохрани! Это собственный мой грудной
ребенок, дочь Любовь, — обратился он к князю, — и рождена в законнейшем браке от новопреставленной Елены, жены моей, умершей в родах. А эта пигалица есть дочь моя Вера, в трауре… А этот, этот, о, этот…
Взрослые
дети не играли, а
испуганными глазами смотрели на старших.
Дни два ему нездоровилось, на третий казалось лучше; едва переставляя ноги, он отправился в учебную залу; там он упал в обморок, его перенесли домой, пустили ему кровь, он пришел в себя, был в полной памяти, простился с
детьми, которые молча стояли,
испуганные и растерянные, около его кровати, звал их гулять и прыгать на его могилу, потом спросил портрет Вольдемара, долго с любовью смотрел на него и сказал племяннику: «Какой бы человек мог из него выйти… да, видно, старик дядя лучше знал…
И страшное значение всех этих примет было уже известно
детям; старшая девочка, Саша, худенькая брюнетка, сидела за столом неподвижно, и лицо у нее было
испуганное, скорбное, а младшая, Лида, семи лет, полная блондинка, стояла возле сестры и смотрела на огонь исподлобья.
По площади шумно бегают
дети, разбрасывая шутихи; по камням, с треском рассыпая красные искры, прыгают огненные змеи, иногда смелая рука бросает зажженную шутиху высоко вверх, она шипит и мечется в воздухе, как
испуганная летучая мышь, ловкие темные фигурки бегут во все стороны со смехом и криками — раздается гулкий взрыв, на секунду освещая ребятишек, прижавшихся в углах, — десятки бойких глаз весело вспыхивают во тьме.
Но Маша,
испуганная им, громко и жалобно заплакала, как
дитя.
Молчаливый и настойчивый в своих детских желаниях, он по целым дням возился с игрушками вместе с дочерью Маякина — Любой, под безмолвным надзором одной из родственниц, рябой и толстой старой девы, которую почему-то звали Бузя, — существо чем-то
испуганное, даже с
детьми она говорила вполголоса, односложными словами.
Свояченица уезжает ни с чем. Я смело сказал, говоря с ней, что не сделаю первого шага, но как она уехала, и я вышел и увидел
детей жалких,
испуганных, я уже готов делать первый шаг. И рад бы его сделать, но не знаю как. Опять хожу, курю, выпиваю за завтраком водки и вина и достигаю того, чего бессознательно желаю: не вижу глупости, подлости своего положения.
Она так похудела, что можно было не узнать ее; но радость, что она нашла
дитя свое не только живым, но гораздо в лучшем положении, чем ожидала (ибо чего не придумало
испуганное воображение матери), — так ярко светилась в ее всегда блестящих глазах, что она могла показаться и здоровою и веселою.
Как сердце билося живей
При виде солнца и полей
С высокой башни угловой,
Где воздух свеж и где порой
В глубокой скважине стены,
Дитя неведомой страны,
Прижавшись, голубь молодой
Сидит,
испуганный грозой?
— Павел Андреич, — сказала она, сложив на груди руки, и ее лицо приняло страдальческое, умоляющее выражение, с каким
испуганные, плачущие
дети просят, чтобы их не наказывали. — Я отлично знаю, вы мне откажете, но я всё-таки прошу. Принудьте себя, сделайте хоть раз в жизни доброе дело. Я прошу вас, уезжайте отсюда! Это единственное, что вы можете сделать для голодающих. Уезжайте, и я прощу вам всё, всё!
Толпа играющих
детей,
Испуганных огнем очей,
Одеждой чуждой пришлеца
И бледностью его лица,
Его встречает у крыльца,
И с криком убегает прочь…
Как сердце билося живей
При виде солнца и полей
С высокой башни угловой,
Где воздух свеж, и где порой
В глубокой трещине стены,
Дитя неведомой страны,
Прижавшись голубь молодой
Сидит,
испуганный грозой?..
Марфа (качает люльку.
Дети испуганные подходят к ней). Что сказала? Сказала, не хочу и говорить с тобой, вот и все.
Да,
испуганным глазам
детей предстало вполне ясно сформированное привидение в виде человека…
Аннушка ослабила руки, которыми держала
ребенка, и, вскинув на матушку
испуганными глазами, прошептала...
Девочка,
испуганная, ошалевшая, недоумевающая, не успевала открыть рта, а вопросы все сыпались и сыпались на нее градом. Девушки и
дети все теснее и теснее окружали ее.
«Дарья Александровна ничем так не наслаждалась, как этим купаньем со всеми
детьми. Перебирать все эти пухленькие ножки, натягивать на них чулочки, брать в руки и окунать эти голенькие тельца и слышать то радостные, то
испуганные визги, видеть эти задыхающиеся, с открытыми,
испуганными веселыми глазами лица этих брызгающихся своих херувимчиков было для нее большое наслаждение.
Жена его с двумя
детьми сидела
испуганная, забившись в угол и разложив у входа в жилище большой огонь.
На Ключарной улице мы вошли в убогий, покосившийся домик. В комнате тускло горела керосинка. Молодая женщина с красивым,
испуганным лицом, держа на руках
ребенка, подкладывала у печки щепки под таганок, на котором кипел большой жестяной чайник. В углу, за печкой, лежал на дощатой кровати крепкий мужчина лет тридцати, — бледный, с полузакрытыми глазами; закинув руки под голову, он слабо стонал.
Испуганные волшебницы метнулись в сторону, а та, у которой было в руке предназначенное для королевского
дитяти голубиное сердце, уронила его на землю.
—
Дети, не шумите! Директор приехал! — прокричала она
испуганным голосом.
Тася видела из своего угла, как сосредоточены и суровы были лица у взрослых, как недоумевающее испуганы у
детей, столпившихся в кучу, точно стадо на смерть
испуганных барашков.
Когда речь идет об аршинах, лицо делается серьезным, вытянутым, почти
испуганным, когда же он говорит о вершках, то на лице его появляется выражение жалости и нежности, как будто вершки его
дети.
Георгий Дмитриевич. Нет, не хочу. А где
дети? Вы, коллега, напрасно смотрите на меня такими безумными глазами, глазами
испуганной газели, — я шучу: я прекрасно знаю, что
дети уехали, и слышал звонок.
Около самого хутора их встретил
испуганный и встревоженный Юрий Денисович, прислуга и
дети. Последние, как и предполагал Фридрих Адольфович, вернулись на хутор и рассказали отцу о несчастье, случившемся с Юриком. Тот выбежал навстречу сыну, сам не менее бледный, нежели Юрик, все еще без чувств лежавший на руках выбившегося из сил Гросса.
И, говоря это, толстая Аксинья, раньше чем кто-либо из
детей мог предвидеть это, тяжело уселась на кучу соломы, под которой притаился злополучный Митька. Уселась и тотчас же вскочила на ноги как ужаленная. Глаза ее, выпученные и
испуганные, стали совсем круглые от страха, рот широко раскрылся.
К счастью, теперь доброму Гроссу было меньше забот с остальными
детьми, и он мог все свое время посвящать больному. Сережа и Бобка,
испуганные болезнью Юрика, заметно притихли и уже не думали об обычных шалостях и проказах. Мая была сильно сконфужена, чувствуя свою вину в этом злополучном происшествии, и не показывалась на хуторе. В доме стояла тишина, какая всегда бывает там, где находятся больные.
— Нельзя, нельзя! — проговорил оттуда
испуганный голос. — Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик — не ее крик, она не могла так кричать, — раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик
ребенка.
Закинув голову, подняв руки горе, как Моисей, узревший Бога, он хохочет беззвучно и грозно, короткими спадающими вздохами — видит внизу
испуганное лицо дьякона, предостерегающе приподнявшего палец, видит съежившиеся спины людей, которые заметили его хохот и поспешно точат ходы в толпе, как черви, и стискивает рот с неожиданной и трогательной пугливостью
ребенка.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу. Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого
ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его
испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать
ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперег кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Но неподвижен был мертвец, и вечную тайну бесстрастно хранили его сомкнутые уста. И тишина. Ни звука в опустевшей церкви. Но вот звонко стучат по камню разбросанные,
испуганные шаги: то уходит вдова и ее
дети. За ними рысцой бежит старый псаломщик, на миг оборачивается у дверей, всплескивает руками — и снова тишина.