Неточные совпадения
А у самого губы и брови дергало и подбородок трясся… но он, видимо, желал победить себя и
казаться чуть не равнодушным.
Аркадий наклонился.
Одинцова не изъявила особенного удивления, когда на другой день
Аркадий сказал ей, что уезжает с Базаровым; она
казалась рассеянною и усталою.
Но тут красноречие изменило
Аркадию; он сбился, замялся и принужден был немного помолчать; Катя все не поднимала глаз.
Казалось, она и не понимала, к чему он это все ведет, и ждала чего-то.
— И мать твоя,
кажется, прекрасная женщина, — заметил
Аркадий.
— Ну что? — спросил Базаров
Аркадия, как только тот вернулся к нему в уголок, — получил удовольствие? Мне сейчас сказывал один барин, что эта госпожа — ой-ой-ой; да барин-то,
кажется, дурак. Ну, а по-твоему, что она, точно — ой-ой-ой?
«А где же
Аркадий Николаич?» — спросила хозяйка и, узнав, что он не
показывался уже более часа, послала за ним.
Катя повела
Аркадия в сад. Встреча с нею
показалась ему особенно счастливым предзнаменованием; он обрадовался ей, словно родной. Все так отлично устроилось: ни дворецкого, ни доклада. На повороте дорожки он увидел Анну Сергеевну. Она стояла к нему спиной. Услышав шаги, она тихонько обернулась.
— Вот и изменило вам хваленое чувство собственного достоинства, — флегматически заметил Базаров, между тем как
Аркадий весь вспыхнул и засверкал глазами. — Спор наш зашел слишком далеко…
Кажется, лучше его прекратить. А я тогда буду готов согласиться с вами, — прибавил он вставая, — когда вы представите мне хоть одно постановление в современном нашем быту, в семейном или общественном, которое бы не вызывало полного и беспощадного отрицания.
Аркадий танцевал плохо, как мы уже знаем, а Базаров вовсе не танцевал: они оба поместились в уголке; к ним присоединился Ситников. Изобразив на лице своем презрительную насмешку и отпуская ядовитые замечания, он дерзко поглядывал кругом и,
казалось, чувствовал истинное наслаждение. Вдруг лицо его изменилось, и, обернувшись к
Аркадию, он, как бы с смущением, проговорил: «Одинцова приехала».
Садясь в тарантас к Базарову,
Аркадий крепко стиснул ему руку и долго ничего не говорил.
Казалось, Базаров понял и оценил и это пожатие, и это молчание. Предшествовавшую ночь он всю не спал и не курил и почти ничего не ел уже несколько дней. Сумрачно и резко выдавался его похудалый профиль из-под нахлобученной фуражки.
— А это впереди,
кажется, наш лес? — спросил
Аркадий.
И лица их изменились с тех пор, как мы их видели в последний раз:
Аркадий казался спокойнее.
Катя неохотно приблизилась к фортепьяно; и
Аркадий, хотя точно любил музыку, неохотно пошел за ней: ему
казалось, что Одинцова его отсылает, а у него на сердце, как у всякого молодого человека в его годы, уже накипало какое-то смутное и томительное ощущение, похожее на предчувствие любви. Катя подняла крышку фортепьяно и, не глядя на
Аркадия, промолвила вполголоса...
Николай Петрович
казался гораздо встревоженнее своего сына; он словно потерялся немного, словно робел.
Аркадий остановил его.
Губернатор подошел к Одинцовой, объявил, что ужин готов, и с озабоченным лицом подал ей руку. Уходя, она обернулась, чтобы в последний раз улыбнуться и кивнуть
Аркадию. Он низко поклонился, посмотрел ей вслед (как строен
показался ему ее стан, облитый сероватым блеском черного шелка!) и, подумав: «В это мгновенье она уже забыла о моем существовании», — почувствовал на душе какое-то изящное смирение…
— Я тебя не совсем понимаю, — промолвил
Аркадий, —
кажется, тебе не на что было пожаловаться.
— Через несколько минут ваша комната будет готова принять вас, — воскликнул он с торжественностию, —
Аркадий… Николаич? так,
кажется, вы изволите величаться? А вот вам и прислуга, — прибавил он, указывая на вошедшего с ним коротко остриженного мальчика в синем, на локтях прорванном, кафтане и в чужих сапогах. — Зовут его Федькой. Опять-таки повторяю, хоть сын и запрещает, не взыщите. Впрочем, трубку набивать он умеет. Ведь вы курите?
Базаров растопырил свои длинные и жесткие пальцы…
Аркадий повернулся и приготовился, как бы шутя, сопротивляться… Но лицо его друга
показалось ему таким зловещим, такая нешуточная угроза почудилась ему в кривой усмешке его губ, в загоревшихся глазах, что он почувствовал невольную робость…
— Да в чем ты оправдываешься? Ты,
Аркадий,
кажется, в чем-то спешишь оправдаться, так в чем же? — тихо и кротко спросила Лиза, но очень твердым и убежденным голосом.
Шабельский (выходя со Львовым из дома). Доктора — те же адвокаты, с тою только разницей, что адвокаты только грабят, а доктора и грабят и убивают… Я не говорю о присутствующих. (Садится на диванчик.) Шарлатаны, эксплоататоры… Может быть, в какой-нибудь
Аркадии попадаются исключения из общего правила, но… я в свою жизнь пролечил тысяч двадцать и не встретил ни одного доктора, который не
казался бы мне патентованным мошенником.
Аркадий Николаевич редко
показывался домой, потому что обедал он постоянно в Английском клубе, а по вечерам ездил туда же играть в карты, если в театре не шел интересный балет.
— Не знаю, что это со мною! — проговорил он, наконец. — Я,
кажется, надорвался. Ну, хорошо, хорошо! Полно,
Аркадий, не печалься; полно! — повторял он, смотря на него грустным, изнеможенным взглядом. — Чего беспокоиться? полно!
Но когда Вася, не в силах более выдержать, сорвал его с деревяшки, с которой он,
казалось, вдруг слетел самовольно, как будто обрадовавшись такому хорошему покупщику после долгого ожидания, когда захрустели все его ленточки, рюши и кружева, неожиданный крик восторга вырвался из мощной груди
Аркадия Ивановича.
Между тем Вася как будто задремал.
Аркадий Иванович обрадовался. «Добрый знак!» — думал он. Он решился сидеть над ним всю ночь. Но сам Вася был неспокоен. Он поминутно вздрагивал, метался на постели и на мгновение открывал глаза. Наконец утомление взяло верх;
казалось, он заснул как убитый. Было около двух часов утра;
Аркадий Иванович задремал на стуле, облокотясь локтем на стол.
Он зажег свечку и бросился к письменному столу Васи: работа шла, и,
казалось, до конца было не так далеко.
Аркадий Иванович хотел было исследовать дальше, но вдруг вошел Вася…
Все выслушали ответ его в недоумении, и всем
показалось странным и невероятным: как же это так может из благодарности сойти с ума человек?
Аркадий объяснился, как умел.
Вася, как будто ждал того, немедленно подошел, никак не ожидая, впрочем, коварства от
Аркадия Ивановича. Тот как-то преловко схватил его за руки, повернул, подвернул под себя и начал, как говорится, «душить» жертвочку, что,
казалось, доставляло неимоверное удовольствие веселому
Аркадию Ивановичу.
Граф же, по словам Любови Онисимовны, был так страшно нехорош, через свое всегдашнее зленье, что на всех зверей сразу походил. Но
Аркадий и этому зверообразиго умел дать, хотя на время, такое воображение, что когда граф вечером в ложе сидел, то
показывался даже многих важнее.
— Так служи, мать
Аркадия, рядовую, — решила игуменья. — Послезавтра надо еще полиелей справлять и службу с величаньем трем святителям. А у нас и без того свечей-то,
кажись, не ахти много?
— Пришли же, не забудь, трудниц-то. Да пораньше бы приходили… Дресвы на мытье полов у меня,
кажись, мало, с собой бы захватили. Да окошки еще надо помыть, лестницы… Матушка
Аркадия все им укажет… Прощай, мать Таисея. Спаси тебя Христос, Царь Небесный!..
— О, без сомнения! Но только куда нам, безверным. А кстати, что это я заметил у твоего
Аркадия,
кажется, опять новый отрок?
— И
Аркадий тоже,
кажется, у него не бывает?
Из-за вешалки
показалась оправившаяся горничная, но
Аркадий судорожно от нее уклонился и спешно вышел.
Георгий Дмитриевич (мягко.)
Кажется, вы, действительно, выпили лишнее,
Аркадий Просперович.
— Слово слову рознь,
Аркадий Александрович, а иное ножом человека полоснет по сердцу… Все дела веду на доверии… Сколько годов с вами знаком и,
кажись, ни в чем не замечен… и вдруг…
Какое дело было тому же свету, откуда черпает Колесин те самые богатые средства, которые при том умении ими пользоваться, каким обладал
Аркадий Александрович,
казались еще больше?
Она с мольбой подняла на него свои темно-голубые, полные слез глаза и,
кажется, готова была признаться во всем, если бы в эту минуту не вошла Ястребова с Елизаветой Петровной.
Аркадий Семенович спустил дочь с колен и поспешил навстречу вошедшим.