Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться… Было бы не слушать ее вовсе. Экая
досада!
как нарочно, ни души!
как будто бы вымерло все.
Брат лег и ― спал или не спал ― но,
как больной, ворочался, кашлял и, когда не мог откашляться, что-то ворчал. Иногда, когда он тяжело вздыхал, он говорил: «Ах, Боже мой» Иногда, когда мокрота душила его, он с
досадой выговаривал: «А! чорт!» Левин долго не спал, слушая его. Мысли Левина были самые разнообразные, но конец всех мыслей был один: смерть.
— Ну,
как тебе не совестно! Я не понимаю,
как можно быть такой неосторожной! — с
досадой напал он на жену.
— Ну,
как хочешь, мне всё равно, — с
досадой сказала она.
— Ты бы слушал меня, — с
досадой отвечал Левин. — Я говорил, установи тетивы и потом ступени врубай. Теперь не поправишь. Делай,
как я велел, — руби новую.
— Да нельзя же в коридоре разговаривать! — сказал Левин, с
досадой оглядываясь на господина, который, подрагивая ногами,
как будто по своему делу шел в это время по коридору.
Левин сердито махнул рукой, пошел к амбарам взглянуть овес и вернулся к конюшне. Овес еще не испортился. Но рабочие пересыпали его лопатами, тогда
как можно было спустить его прямо в нижний амбар, и, распорядившись этим и оторвав отсюда двух рабочих для посева клевера, Левин успокоился от
досады на приказчика. Да и день был так хорош, что нельзя было сердиться.
— Ах нет! — с
досадой сказал Левин, — это лечение для меня только подобие лечения народа школами. Народ беден и необразован — это мы видим так же верно,
как баба видит криксу, потому что ребенок кричит. Но почему от этой беды бедности и необразования помогут школы, так же непонятно,
как непонятно, почему от криксы помогут куры на насести. Надо помочь тому, от чего он беден.
—
Как что? — оскорбившись за то, что он
как бы с неохотой и
досадой принимает ее предложение. — Отчего же мне не ехать? Я тебе не буду мешать. Я…
― Ах, невыносимо! ― сказал он, стараясь уловить нить потерянной мысли. ― Он не выигрывает от близкого знакомства. Если определить его, то это прекрасно выкормленное животное,
какие на выставках получают первые медали, и больше ничего, ― говорил он с
досадой, заинтересовавшею ее.
— Пожалуйста, не трогай и не учи меня! — сказал Левин, раздосадованный этим вмешательством кучера. Точно так же,
как и всегда, вмешательство привело бы его в
досаду, и тотчас же с грустью почувствовал,
как ошибочно было его предположение о том, чтобы душевное настроение могло тотчас же изменить его в соприкосновении с действительностью.
Уж не раз испытав с пользою известное ему средство заглушать свою
досаду и всё, кажущееся дурным, сделать опять хорошим, Левин и теперь употребил это средство. Он посмотрел,
как шагал Мишка, ворочая огромные комья земли, налипавшей на каждой ноге, слез с лошади, взял у Василья севалку и пошел рассевать.
— Нет, — сморщившись от
досады за то, что его подозревают в такой глупости, сказал Серпуховской. — Tout ça est une blague. [Всё это глупости.] Это всегда было и будет. Никаких коммунистов нет. Но всегда людям интриги надо выдумать вредную, опасную партию. Это старая штука. Нет, нужна партия власти людей независимых,
как ты и я.
Профессор с
досадой и
как будто умственною болью от перерыва оглянулся на странного вопрошателя, похожего более на бурлака, чем на философа, и перенес глаза на Сергея Ивановича,
как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не с тем усилием и односторонностью говорил,
как профессор, и у которого в голове оставался простор для того, чтоб и отвечать профессору и вместе понимать ту простую и естественную точку зрения, с которой был сделан вопрос, улыбнулся и сказал...
Он испытывал в первую минуту чувство подобное тому,
какое испытывает человек, когда, получив вдруг сильный удар сзади, с
досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он сам нечаянно ударил себя, что сердиться не на кого и надо перенести и утишить боль.
Я до сих пор стараюсь объяснить себе,
какого рода чувство кипело тогда в груди моей: то было и
досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с такою уверенностью, с такой спокойной дерзостью на меня глядящий, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня убить
как собаку, ибо раненный в ногу немного сильнее, я бы непременно свалился с утеса.
В продолжение вечера я несколько раз нарочно старался вмешаться в их разговор, но она довольно сухо встречала мои замечания, и я с притворной
досадой наконец удалился. Княжна торжествовала; Грушницкий тоже. Торжествуйте, друзья мои, торопитесь… вам недолго торжествовать!..
Как быть? у меня есть предчувствие… Знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет она меня любить или нет…
Главная
досада была не на бал, а на то, что случилось ему оборваться, что он вдруг показался пред всеми бог знает в
каком виде, что сыграл какую-то странную, двусмысленную роль.
Как-то в жарком разговоре, а может быть, несколько и выпивши, Чичиков назвал другого чиновника поповичем, а тот, хотя действительно был попович, неизвестно почему обиделся жестоко и ответил ему тут же сильно и необыкновенно резко, именно вот
как: «Нет, врешь, я статский советник, а не попович, а вот ты так попович!» И потом еще прибавил ему в пику для большей
досады: «Да вот, мол, что!» Хотя он отбрил таким образом его кругом, обратив на него им же приданное название, и хотя выражение «вот, мол, что!» могло быть сильно, но, недовольный сим, он послал еще на него тайный донос.
Досада ли на то, что вот не удалась задуманная назавтра сходка с своим братом в неприглядном тулупе, опоясанном кушаком, где-нибудь во царевом кабаке, или уже завязалась в новом месте
какая зазнобушка сердечная и приходится оставлять вечернее стоянье у ворот и политичное держанье за белы ручки в тот час,
как нахлобучиваются на город сумерки, детина в красной рубахе бренчит на балалайке перед дворовой челядью и плетет тихие речи разночинный отработавшийся народ?
Но
досада ли, которую почувствовали приезжие кони за то, что разлучили их с приятелями, или просто дурь, только, сколько ни хлыстал их кучер, они не двигались и стояли
как вкопанные.
Он оставляет раут тесный,
Домой задумчив едет он;
Мечтой то грустной, то прелестной
Его встревожен поздний сон.
Проснулся он; ему приносят
Письмо: князь N покорно просит
Его на вечер. «Боже! к ней!..
О, буду, буду!» и скорей
Марает он ответ учтивый.
Что с ним? в
каком он странном сне!
Что шевельнулось в глубине
Души холодной и ленивой?
Досада? суетность? иль вновь
Забота юности — любовь?
Что ж, если вашим пистолетом
Сражен приятель молодой,
Нескромным взглядом, иль ответом,
Или безделицей иной
Вас оскорбивший за бутылкой,
Иль даже сам в
досаде пылкой
Вас гордо вызвавший на бой,
Скажите: вашею душой
Какое чувство овладеет,
Когда недвижим, на земле
Пред вами с смертью на челе,
Он постепенно костенеет,
Когда он глух и молчалив
На ваш отчаянный призыв?
Бывало, покуда поправляет Карл Иваныч лист с диктовкой, выглянешь в ту сторону, видишь черную головку матушки, чью-нибудь спину и смутно слышишь оттуда говор и смех; так сделается досадно, что нельзя там быть, и думаешь: «Когда же я буду большой, перестану учиться и всегда буду сидеть не за диалогами, а с теми, кого я люблю?»
Досада перейдет в грусть, и, бог знает отчего и о чем, так задумаешься, что и не слышишь,
как Карл Иваныч сердится за ошибки.
В то время
как я таким образом мысленно выражал свою
досаду на Карла Иваныча, он подошел к своей кровати, взглянул на часы, которые висели над нею в шитом бисерном башмачке, повесил хлопушку на гвоздик и,
как заметно было, в самом приятном расположении духа повернулся к нам.
Тарас увидел свою неосторожность, но упрямство и
досада помешали ему подумать о том,
как бы исправить ее. К счастию, Янкель в ту же минуту успел подвернуться.
Атвуд взвел,
как курок, левую бровь, постоял боком у двери и вышел. Эти десять минут Грэй провел, закрыв руками лицо; он ни к чему не приготовлялся и ничего не рассчитывал, но хотел мысленно помолчать. Тем временем его ждали уже все, нетерпеливо и с любопытством, полным догадок. Он вышел и увидел по лицам ожидание невероятных вещей, но так
как сам находил совершающееся вполне естественным, то напряжение чужих душ отразилось в нем легкой
досадой.
Но в идущей женщине было что-то такое странное и с первого же взгляда бросающееся в глаза, что мало-помалу внимание его начало к ней приковываться, — сначала нехотя и
как бы с
досадой, а потом все крепче и крепче.
— Совсем ничего не сидит! — с
досадой вскрикнула Дуня. — И
какие вы с вашими предчувствиями, мамаша! Он только со вчерашнего дня с ней знаком, а теперь,
как вошла, не узнал.
—
Какой вздор!» В
досаде взял он свечу, чтоб идти и отыскать во что бы то ни стало оборванца и поскорее уйти отсюда.
— Прочь, рано еще! Подожди, пока позовут!.. Зачем его раньше привели? — бормотал в крайней
досаде,
как бы сбитый с толку Порфирий Петрович. Но Николай вдруг стал на колени.
— Ну да, чтоб ограбить. Перестань, Соня! — как-то устало и даже
как бы с
досадой ответил он.
Раскольников взял газету и мельком взглянул на свою статью.
Как ни противоречило это его положению и состоянию, но он ощутил то странное и язвительно-сладкое чувство,
какое испытывает автор, в первый раз видящий себя напечатанным, к тому же и двадцать три года сказались. Это продолжалось одно мгновение. Прочитав несколько строк, он нахмурился, и страшная тоска сжала его сердце. Вся его душевная борьба последних месяцев напомнилась ему разом. С отвращением и
досадой отбросил он статью на стол.
— Эх,
досада, сегодня я
как раз новоселье справляю, два шага; вот бы и он. Хоть бы на диване полежал между нами! Ты-то будешь? — обратился вдруг Разумихин к Зосимову, — не забудь смотри, обещал.
Она всегда протягивала ему свою руку робко, иногда даже не подавала совсем,
как бы боялась, что он оттолкнет ее. Он всегда
как бы с отвращением брал ее руку, всегда точно с
досадой встречал ее, иногда упорно молчал во все время ее посещения. Случалось, что она трепетала его и уходила в глубокой скорби. Но теперь их руки не разнимались; он мельком и быстро взглянул на нее, ничего не выговорил и опустил свои глаза в землю. Они были одни, их никто не видел. Конвойный на ту пору отворотился.
Голодная кума Лиса залезла в сад;
В нём винограду кисти рделись.
У кумушки глаза и зубы разгорелись;
А кисти сочные,
как яхонты горят;
Лишь то беда, висят они высоко:
Отколь и
как она к ним ни зайдёт,
Хоть видит око,
Да зуб неймёт.
Пробившись попусту час целой,
Пошла и говорит с
досадою: «Ну, что ж!
На взгляд-то он хорош,
Да зелен — ягодки нет зрелой:
Тотчас оскомину набьёшь».
Волк, близко обходя пастуший двор
И видя, сквозь забор,
Что́, выбрав лучшего себе барана в стаде,
Спокойно Пастухи барашка потрошат,
А псы смирнёхонько лежат,
Сам молвил про себя, прочь уходя в
досаде:
«
Какой бы шум вы все здесь подняли, друзья,
Когда бы это сделал я...
На ниве, зыблемый погодой, Колосок,
Увидя за стеклом в теплице
И в неге, и в добре взлелеянный цветок,
Меж тем,
как он и мошек веренице,
И бурям, и жарам, и холоду открыт,
Хозяину с
досадой говорит:
«За что́ вы, люди, так всегда несправедливы,
Что кто умеет ваш утешить вкус иль глаз,
Тому ни в чём отказа нет у вас,
А кто полезен вам, к тому вы нерадивы?
—
Как ты это находишь? — спросил я Швабрина, ожидая похвалы,
как дани, мне непременно следуемой. Но, к великой моей
досаде, Швабрин, обыкновенно снисходительный, решительно объявил, что песня моя нехороша.
Мне-с?.. ваша тетушка на ум теперь пришла,
Как молодой француз сбежал у ней из дому.
Голубушка! хотела схоронить
Свою
досаду, не сумела:
Забыла волосы чернить
И через три дни поседела.
Иначе расскажу
Всю правду батюшке, с
досады.
Вы знаете, что я собой не дорожу.
Подите. — Стойте, будьте рады,
Что при свиданиях со мной в ночной тиши
Держались более вы робости во нраве,
Чем даже днем, и при людя́х, и въяве;
В вас меньше дерзости, чем кривизны души.
Сама довольна тем, что ночью всё узнала,
Нет укоряющих свидетелей в глазах,
Как давеча, когда я в обморок упала,
Здесь Чацкий был…
— Ты еще не ложился? — проговорил он
как бы с
досадой.
—
Какая ерунда! — с
досадой сказала девица, отходя от него.
— Нет, — говорил он без печали, без
досады. — Здесь трудно человеку место найти. Никуда не проникнешь. Народ здесь,
как пчела, — взятки любит, хоть гривенник, а — дай! Весьма жадный народ.
Клим взглянул на нее почти с
досадой; она сказала
как раз то, что он чувствовал, но для чего не нашел еще слов.
Но не без зависти и с
досадой Клим должен был признать, что Гогин все-таки человек интересный, он много читал, много знает и владеет своими знаниями так же ловко,
как ловко носит свой костюм.
Смотрела она так,
как смотрят, вслушиваясь в необыкновенное, непонятное, глаза у нее были огромные и странно посветлели, обесцветились, губы казались измятыми. Снимая с нее шубку, шляпу, Самгин спрашивал с тревогой и
досадой...
Клим отошел от окна с
досадой на себя.
Как это он не мог уловить смысла пьесы? Присев на стул, Туробоев закурил папиросу, но тотчас же нервно ткнул ее в пепельницу.
— Великий мастер празднословия, — лениво, однако с явной
досадой сказал Попов, наливая Климу красного вина. — Вы имейте в виду: ему дорого не то, что он говорит, а то —
как!
Самгин видел, что большинство людей стоит и сидит молча, они смотрят на кричащих угрюмо или уныло и почти у всех лица измяты,
как будто люди эти давно страдают бессонницей. Все, что слышал Самгин, уже несколько поколебало его настроение. Он с
досадой подумал: зачем Туробоев направил его сюда? Благообразный старик говорил...