Неточные совпадения
Дворовый, что у барина
Стоял за стулом
с веткою,
Вдруг всхлипнул! Слезы
катятсяПо старому
лицу.
«Помолимся же Господу
За долголетье барина!» —
Сказал холуй чувствительный
И стал креститься дряхлою,
Дрожащею рукой.
Гвардейцы черноусые
Кисленько как-то глянули
На верного слугу;
Однако — делать нечего! —
Фуражки сняли, крестятся.
Перекрестились барыни.
Перекрестилась нянюшка,
Перекрестился Клим…
Когда Андрей Семенович кончил свои многословные рассуждения,
с таким логическим выводом в заключении речи, то ужасно устал, и даже пот
катился с его
лица.
Только на Варшавском вокзале, когда новенький локомотив, фыркнув паром, повернул красные, ведущие колеса, а вагон вздрогнул,
покатился и подкрашенное
лицо матери уродливо расплылось, стерлось, — Самгин, уже надевший шапку, быстро сорвал ее
с головы, и где-то внутри его тихо и вопросительно прозвучало печальное слово...
После завтрака все окружили Райского. Марфенька заливалась слезами: она смочила три-четыре платка. Вера оперлась ему рукой на плечо и глядела на него
с томной улыбкой, Тушин серьезно. У Викентьева
лицо дружески улыбалось ему, а по носу из глаз
катилась слеза «
с вишню», как заметила Марфенька и стыдливо сняла ее своим платком.
Привалов пошел в уборную, где царила мертвая тишина. Катерина Ивановна лежала на кровати, устроенной на скорую руку из старых декораций;
лицо покрылось матовой бледностью, грудь поднималась судорожно,
с предсмертными хрипами. Шутовской наряд был обрызган каплями крови. Какая-то добрая рука прикрыла ноги ее синей собольей шубкой. Около изголовья молча стоял Иван Яковлич, бледный как мертвец; у него по
лицу катились крупные слезы.
Чертопханов дрожал, как в лихорадке; пот градом
катился с его
лица и, мешаясь со слезами, терялся в его усах. Он пожимал руки Лейбе, он умолял, он чуть не целовал его… Он пришел в исступление. Жид попытался было возражать, уверять, что ему никак невозможно отлучиться, что у него дела… Куда! Чертопханов и слышать ничего не хотел. Нечего было делать: согласился бедный Лейба.
Вернуться домой было некогда, я не хотел бродить по улицам. За городской стеною находился маленький сад
с навесом для кеглей и столами для любителей пива. Я вошел туда. Несколько уже пожилых немцев играли в кегли; со стуком
катились деревянные шары, изредка раздавались одобрительные восклицания. Хорошенькая служанка
с заплаканными глазами принесла мне кружку пива; я взглянул в ее
лицо. Она быстро отворотилась и отошла прочь.
Вдруг дядя Михаил ударил брата наотмашь по
лицу; тот взвыл, сцепился
с ним, и оба
покатились по полу, хрипя, охая, ругаясь.
Его тесно окружили мужчины и женщины, что-то говорили ему, размахивая руками, волнуясь, отталкивая друг друга. Перед глазами матери мелькали бледные, возбужденные
лица с трясущимися губами, по
лицу одной женщины
катились слезы обиды…
Характера он был пылкого и восторженного, как и всякий щенок, который от радости, что видит хозяина, обыкновенно навизжит, накричит, полезет лизать в самое
лицо и тут же перед вами готов не удержать и всех остальных чувств своих: «Был бы только виден восторг, а приличия ничего не значат!» Бывало, где бы я ни был, но по крику: «Культяпка!» — он вдруг являлся из-за какого-нибудь угла, как из-под земли, и
с визгливым восторгом летел ко мне,
катясь, как шарик, и перекувыркиваясь дорогою.
И снова терем пуст и тих;
Встает испуганный жених,
С лица катится пот остылый;
Трепеща, хладною рукой
Он вопрошает мрак немой…
Когда он впервые рассказал ей о своем грехе
с Палагой и о том, как отец убил мачеху, — он заметил, что женщина слушала его жадно, как никогда ещё, глаза её блестели тёмным огнём и
лицо поминутно изменялось. И вдруг по скорбному
лицу покатились слёзы, а голова медленно опустилась, точно кто-то силою согнул шею человека против воли его.
Иногда она сносила в комнату все свои наряды и долго примеряла их, лениво одеваясь в голубое, розовое или алое, а потом снова садилась у окна, и по смуглым щекам незаметно, не изменяя задумчивого выражения доброго
лица,
катились крупные слёзы. Матвей спал рядом
с комнатою отца и часто сквозь сон слышал, что мачеха плачет по ночам. Ему было жалко женщину; однажды он спросил её...
Меж тем Кудимыч делал необычайные усилия, чтоб подойти к воротам; казалось, какая-то невидимая сила тянула его назад, и каждый раз, как он подымал ногу, чтоб перешагнуть через подворотню, его отбрасывало на несколько шагов; пот градом
катился с его
лица. Наконец после многих тщетных усилий он, задыхаясь, повалился на землю и прохрипел едва внятным голосом...
Юрий замолчал; крупные слезы градом
катились по
лицу его. Пораженные неожиданною речью Милославского, все присутствующие онемели от удивления. Несколько минут продолжалось общее молчание; вдруг опрокинутый стол
с громом полетел на пол, и князь Черкасский, перескочив через него, бросился на шею к Милославскому.
А по праздникам, рано, когда солнце едва поднималось из-за гор над Сорренто, а небо было розовое, точно соткано из цветов абрикоса, — Туба, лохматый, как овчарка,
катился под гору,
с удочками на плече, прыгая
с камня на камень, точно ком упругих мускулов совсем без костей, — бежал к морю, улыбаясь ему широким, рыжим от веснушек
лицом, а встречу, в свежем воздухе утра, заглушая сладкое дыхание проснувшихся цветов, плыл острый аромат, тихий говор волн, — они цеплялись о камни там, внизу, и манили к себе, точно девушки, — волны…
Первые ряды кресел занимали знаменитости сцены и литературы, постоянные посетители Кружка, а по среднему проходу клубочком
катился, торопясь на свое место, приземистый Иван Федорович Горбунов, улыбался своим лунообразным, чисто выбритым
лицом. Когда он приезжал из Петербурга, из Александринки, всегда проводил вечера в Кружке, а теперь обрадовался увидеть своего друга,
с которым они не раз срывали лавры успеха в больших городах провинции — один как чтец, другой как рассказчик и автор сцен из народного быта.
Князь смотрел на всю эту сцену, стоя прислонившись к косяку и
с каким-то бессмысленным выражением в
лице.
С Елпидифора Мартыныча между тем
катился уже холодный пот,
лицо у него было бледно, глаза горели какой-то решимостью.
Я взглянул на него попристальнее и остолбенел окончательно: Мартын Петрович плакал!! Слезинка за слезинкой
катилась с его ресниц по щекам… а
лицо приняло выражение совсем свирепое…
На сцене было холодно, все были в шубах, в шляпах или шапках; Шаховской в одном фраке и
с открытой головой;
лицо его горело, слезы и пот
катились по щекам, и пар стоял над его лысиной.
Распахнув свою поддевку и сняв шляпу, Мухоедов
с особенным торжеством приступил к церемонии чаепития; он болтал без умолку, пот крупными каплями
катился по его высокому лбу, он его вытирал мимоходом рукавом поддевки и снова наклонял свое
лицо над блюдечком, которое держал на пальцах по-купечески.
Пришел Грузов, малый лет пятнадцати,
с желтым, испитым, арестантским
лицом, сидевший в первых двух классах уже четыре года, — один из первых силачей возраста. Он, собственно, не шел, а влачился, не поднимая ног от земли и при каждом шаге падая туловищем то в одну, то в другую сторону, точно плыл или
катился на коньках. При этом он поминутно сплевывал сквозь зубы
с какой-то особенной кучерской лихостью. Расталкивая кучку плечом, он спросил сиплым басом...
Это был толстенький, кругленький человек,
с черною окладистой бородкой, плоскими маслистыми волосами, падавшими длинными космами по обеим сторонам одутловатого, багрового
лица, отличавшегося необыкновенным добродушием; перед ним на столе стояла огромная чашка каши, деревянный кружок
с рубленой говядиной и хрящом и миска
с лапшою; он уписывал все это, прикладываясь попеременно то к тому, то к другому
с таким рвением, что пот
катился с него крупными горошинами; слышно даже было, как у него за ушами пищало.
— Братцы! — произнес он вяло и принимаясь тереть
лицо, лоб и щеки,
с которых
катился крупными каплями пот. — Братцы, пра, пора… вот те Христос… домой пора бы. Варвара-то… э! Варвара… братцы…
Усилия, какие употреблял бедняк, чтобы говорить
с помещицей, казалось, превышали его силы; едва произнес он последнее слово, как звук уже замер на устах его, одышка и хриплый кашель, которому конца не было, совсем одолели старика. Внезапно
лицо его искривилось, руки брякнули оземь, и он
покатился на солому.
— Вот, гляди, птица пролетела! Какая большая! А вон идет Жилинский по двору… Точно мячик
катится. Вот-то толстенный! А вон Феничка
с цыганкой вытряхивают начальницины ковры… А знаешь ли, Феничка не любит меня больше! — неожиданно определяет Наташа, вздыхает и делает сердитое
лицо…
Этот восьмиверстный переезд на возу, который чуть волокла управляемая бабой крестьянская кляча, показался Форову за большой путь.
С седой головы майора обильно
катились на его загорелое
лицо капли пота и, смешиваясь
с пылью, ползли по его щекам грязными потоками. Толстое, коренастое тело Форова давило на его согнутые колена, и ноги его ныли, руки отекали, а поясницу ломило и гнуло. Но всего труднее было переносить пожилому майору то, что совершалось в его голове.
Через низкие ограды садов, пригнувшись, скакали всадники в папахах, трещали выстрелы, от хуторов бежали женщины и дети. Дорогу пересек черный, крючконосый человек
с безумным
лицом, за ним промчались два чеченца
с волчьими глазами. Один нагнал его и ударил шашкой по чернокудрявой голове, человек
покатился в овраг. Из окон убогих греческих хат летел скарб, на дворах шныряли гибкие фигуры горцев. Они увязывали узлы, навьючивали на лошадей. От двух хат на горе черными клубами валил дым.
Мы слушаем… Я
с открытым ртом и открытым зонтиком; Боб
с изумленным
лицом. И неожиданно, взглянув друг на друга, разражаемся таким неудержимым хохотом, что слезы выступают у нас на глазах и градом
катятся по
лицам.
Молодая девушка
с рыданиями буквально упала в объятия матери Досифеи, которая
с истинно материнскою нежностью целовала ее в лоб и в глаза. Все
лицо суровой игуменьи как бы преобразилось, его выражение сделалось необычайно мягко и ласково, из глаз ее также
катились крупные слезы, смешиваясь со слезами молодой девушки.
Эйхлер говорил
с горячим чувством; слова его излетали, как молнии; когда он кончил, по его
лицу катились слезы.
Все
покатились со смеха, исключая рассказчика, который
с пресерьезным
лицом, оглядывая в лоск положенных слушателей, божился, что это была истинная история.