Неточные совпадения
Он встрепенулся, и чашка полетела на пол, за ней сахарница. Он стал ловить вещи на
воздухе и
качал подносом, другие летели. Он успел удержать на подносе только ложечку.
Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звезды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет
воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.
Но мрачны странные мечты
В душе Мазепы: звезды ночи,
Как обвинительные очи,
За ним насмешливо глядят,
И тополи, стеснившись в ряд,
Качая тихо головою,
Как судьи, шепчут меж собою.
И летней, теплой ночи тьма
Душна, как черная тюрьма.
Пока ветер
качал и гнул к земле деревья, столбами нес пыль, метя поля, пока молнии жгли
воздух и гром тяжело, как хохот, катался в небе, бабушка не смыкала глаз, не раздевалась, ходила из комнаты в комнату, заглядывала, что делают Марфенька и Верочка, крестила их и крестилась сама, и тогда только успокаивалась, когда туча, истратив весь пламень и треск, бледнела и уходила вдаль.
Несколько десятков голосов разрубали желто — красного попугая на части, кидали его в
воздух, растягивали,
качали, подымали на самые высокие ноты и опускали на самые низкие…
Иван Ларионович, покорно улыбаясь, поправляет очки на сером, печальном носу и отходит прочь, а десяток голосов дружно подхватывают песню, сливаясь в могучий поток, и, точно подняв на
воздух всю мастерскую, мерными толчками
качает ее.
Корявые берёзы, уже обрызганные жёлтым листом, ясно маячили в прозрачном
воздухе осеннего утра, напоминая оплывшие свечи в церкви. По узким полоскам пашен,
качая головами, тихо шагали маленькие лошади; синие и красные мужики безмолвно ходили за ними, наклонясь к земле, рыжей и сухой, а около дороги, в затоптанных канавах, бедно блестели жёлтые и лиловые цветы. Над пыльным дёрном неподвижно поднимались жёсткие бессмертники, — Кожемякин смотрел на них и вспоминал отзвучавшие слова...
Постоялка отрицательно
качала головой — это с ещё большей силою будило в нём суровые воспоминания. Горячась, он размахивал в
воздухе рукою, точно очищал дорогу всему дурному и злому, что издали шло на него тёмною толпою, и, увлекаясь, говорил ей, как на исповеди...
С моря тянет легкий бриз, огромные пальмы городского сада тихо
качают веерами темно-зеленых ветвей, стволы их странно подобны неуклюжим ногам чудовищных слонов. Мальчишки — полуголые дети неаполитанских улиц — скачут, точно воробьи, наполняя
воздух звонкими криками и смехом.
Христос смеется, звонко и весело, как и следует воскресшему, синеглазая мадонна, улыбаясь,
качает головою, а Иоанн взял факел и, размахиваяим в
воздухе, брызжет огнем, — он еще совсем мальчик и, видимо, очень любит шалости — такой тонкий, остроглазый и ловкий, точно птица.
Дышать было нечем.
Воздуха было мало. Я знал, что его
качают особенным аппаратом (Рутта) на мостовой Николо-Воробинского переулка, но не ведал, много ли еще идти вперед для того, чтобы дойти до устья благодетельной трубы.
Митя сжался в комок, в большой мяч, и взлетал очень высоко, а Мирон, когда его тоже стали
качать, как-то разламывался в
воздухе, казалось, что у него отрываются и руки и ноги.
Солнце уж не так ярко светило с голубого неба, позже вставало и раньше ложилось; порывистый ветер набегал неизвестно откуда,
качал вершинами деревьев и быстро исчезал, оставив в
воздухе холодевшую струю.
К ночи Бубенчику стало хуже: он лежал в жару и дышал неестественно — наберет в грудь много кислого, спиртного
воздуха и, сложив губы трубкой, выпускает его тонкой струей, точно желая свистнуть и не имея сил. Часто требовал пить, но, глотнув воды, отрицательно
качал головою и, улыбаясь помутившимися глазками, шептал...
— А-яй! — протянул Григорий,
качая головой. — Вот так — химик! А про них говорят, что они отравляют народ! Да разве человек с такой рожей будет этим заниматься?.. Нет, тут совсем открыто пришёл и сразу — на вот, вот он я! Извёстка — разве это вредно? Лимонная кислота — что такое? Просто кислота и больше ничего! И главное — чистота везде, в
воздухе, на полу, в лоханке… Ах, черти! Отравители, говорят… Этакой-то рубаха-парень, а?
Обоих стали
качать с азартом, подбрасывая их на
воздухе.
В эту самую минуту среди замка вспыхнул огненный язык, который, казалось, хотел слизать ходившие над ним тучи; дробный, сухой треск разорвал
воздух, повторился в окрестности тысячными перекатами и наконец превратился в глухой, продолжительный стон, подобный тому, когда ураган гулит океан,
качая его в своих объятиях; остров обхватило облако густого дыма, испещренного черными пятнами, представлявшими неясные образы людей, оружий, камней; земля задрожала; воды, закипев, отхлынули от берегов острова и, показав на миг дно свое, обрисовали около него вспененную окрайницу; по озеру начали ходить белые косы; мост разлетелся — и вскоре, когда этот ад закрылся, на месте, где стояли замок, кирка, дом коменданта и прочие здания, курились только груды щебня, разорванные стены и надломанные башни.