Неточные совпадения
— Не знаю, —
ответил Самгин, следя, как мимо двери стремительно мелькают цветисто одетые люди, а двойники их, скользнув по зеркалу, поглощаются серебряной пустотой. Подскакивая на коротеньких ножках, пронеслась Любаша в паре с Гансом Саксом, за нею
китаец промчал Татьяну.
«Я из Макао; меня зовут Этола», —
отвечала она по-английски, скрадывая, по обыкновению
китайцев, некоторые слоги.
Мы обращались и к
китайцам, и к индийцам с вопросом по-английски и по-французски: «Где отель?» Встречные тупо глядели на нас или
отвечали вопросом же: «Signor?» Мы стали ухитряться, как бы, не зная ни слова по-испански, сочинить испанскую фразу.
Даже на наши вопросы, можно ли привезти к ним товары на обмен, они
отвечали утвердительно. Сказали ли бы все это японцы, ликейцы,
китайцы? — ни за что. Видно, корейцы еще не научены опытом, не жили внешнею жизнью и не успели выработать себе политики. Да лучше если б и не выработали: скорее и легче переступили бы неизбежный шаг к сближению с европейцами и к перевоспитанию себя.
Кто тебе больше нравится: мы, англичане или
китайцы?» — «Two shillings», —
отвечала она.
Давно ли сарказмом
отвечали японцы на совет голландского короля отворить ворота европейцам? Им приводили в пример
китайцев, сказав, что те пускали европейцев только в один порт, и вот что из этого вышло: открытие пяти портов, торговые трактаты, отмена стеснений и т. п. «Этого бы не случилось с
китайцами, —
отвечали японцы, — если б они не пускали и в один порт».
Некоторые
китайцы ужинали на пороге, проворно перекладывая двумя палочками рис из чашек в рот, и до того набивали его, что не могли
отвечать на наше приветствие «чинь-чинь» («Здравствуй»), а только ласково кивали.
Мне очень хотелось поближе познакомиться с кусунскими удэгейцами. Поэтому я, несмотря на усиленные приглашения
китайцев, остановился у туземцев. Мне скоро удалось заручиться их доверием; они охотно
отвечали на мои вопросы и всячески старались услужить. Особенно же они ухаживали за Дерсу.
— Маленькая нога; такой у русских нету, у
китайцев нету, у корейцев тоже нету, —
отвечал он и затем прибавил: — Это унта [Туземная обувь.], носок кверху. Люди совсем недавно ходи. Моя думай, наша скоро его догоняй.
— Камни смотрю: вода прибавляй, —
отвечал он и стал ругать
китайца, который построил фанзу так близко от реки.
Тогда я спросил его, почему он думает, что вор был именно
китаец. Удэгеец
ответил, что человек, укравший соболя, был одет в китайскую обувь и в левом каблуке у него не хватает одного гвоздя [Китайская обувь (улы) имеет на пятках по два гвоздя с большими плоскими шляпками.].
— Где их нет? —
ответил старовер. — В тайге насквозь
китайцы. Куда только ни пойдешь, везде их найдешь.
Первый вопрос, который они задали мне, был такой: почему я ночевал в доме Ли Тан-куя? Я
ответил им и в свою очередь спросил их, почему они так враждебно ко мне относятся. Удэгейцы
ответил и, что давно ждали меня и вдруг узнали, что я пришел и остановился у
китайцев на Сянь-ши-хеза.
Я начал понимать.
Китаец принимал нас за диких свиней и действительно мог выстрелить из ружья. Дерсу что-то закричал ему.
Китаец тотчас
ответил и побежал нам навстречу, видно было, что он и испугался и обрадовался нашему приходу.
16-го числа выступить не удалось. Задерживали проводники-китайцы. Они явились на другой день около полудня. Тазы провожали нас от одной фанзы до другой, прося зайти к ним хоть на минутку. По адресу Дерсу сыпались приветствия, женщины и дети махали ему руками. Он
отвечал им тем же. Так от одной фанзы до другой, с постоянными задержками, мы дошли наконец до последнего тазовского жилья, чему я, откровенно говоря, очень порадовался.
Все иманские
китайцы хорошо вооружены и живут очень зажиточно. Они относились к нам крайне враждебно. На мои вопросы о дороге и о численности населения они
отвечали грубо: «Бу чжи дао» (не знаю), а некоторые говорили прямо: «Знаю, да не сказу ».
— Не он! — быстро
отвечает Гнедой. — Это Мозжухин с Лядовым, Скорняков, главное, и другие ещё там! Что говорили! «Ваши благородия, он — это я — не иначе
китайцами подкуплен и самый вредный человек на деревне: начальство позорит и нас всех тоже, одни, говорит,
китайцы хороши!»
Европеец восхваляет перед
китайцем преимущество машинного производства: «Оно освобождает человека от труда», — говорит европеец. «Освобождение от труда было бы великим бедствием, —
отвечает китаец. — Без труда не может быть счастья».
— Здесь! — опять
ответил китаец и указал на болезненный нарост сбоку пня.
Спутник-китаец
ответил...
Китаец не
ответил. Иван Ильич выпрямил спину, глубоко вздохнул и поглядел на теплый, сухой сумрак, окутывавший придорожные кусты, на яркие звезды над горами. И еще раз он глубоко вздохнул, потом откинулся на спинку сиденья, опустил голову и больше ее уж не поднимал.
— Эге! Шибко шанго!.. Карсиво! — поспешно
отвечали китайцы, кивая головами.
— Моя не боиса! — равнодушно
ответил китаец.
Шанцер будил меня. Я
ответил, что посплю, пока придет время ехать, пусть он тогда пришлет за мною. Через полчаса я проснулся, освежившийся, бодрый. Вышел на двор. За раскидистыми соснами пылала красная заря, было совсем светло. По пустынным дворам хутора тихо и неслышно ходил старый китаец-хозяин.
Упрямый, самоуверенный и скупой, Давыдов
ответил, что доведет нас сам лучше всякого
китайца.
— Сундзяпуза! шанго капитан, татады капитан, [Значит: хороший начальник, большой начальник.] —
отвечает китаец.
— А-цзин лубли… —
отвечает китаец и для ясности поднимает один палец.
Китайцы на вопросы
отвечают с напускною наивностью, прикрывающей, по обычаям востока, нежелание дать ясный ответ.