— Ты и не можешь этого помнить, потому что я училась им в самые последние годы в Лифляндии. У меня там почти не было никакого дела, — и я, чтобы не скучать, нашла удовольствие заниматься двумя этими языками, которые теперь, кроме удовольствия знать их, доставляют мне и пользу: я могу им выучить тебя, а это не шутка — так как без них перед тобою никогда бы не открылся во всей полноте прелестный
классический мир с его нерушимыми образами и величавым характером его жизни.
Неточные совпадения
Разница этой философии со старой
классической онтологической философией в том, что она встречается с объективностью абсурдного, бессмысленного
мира, в то время, как первая думала, что она встречается с объективностью разума и смыслом бытия.
Но так называемые
классические в смысле совершенства продукты творчества, в сущности, всегда говорят о
мире ином, чем эта мировая действительность, и упреждают преображение
мира.
Классические французы считают
мир за Рейном, Германию, Востоком, почти Азией.
Ответ:
Классическое, ибо только высшие классы обладают необходимым для чтения Кошанского («Universus mundus», [«Весь
мир» (лат.)] мелькает в это время в его голове) досугом.
С легкой руки Эразма мысль нового гуманического
мира то являлась в
мире классическом, то в романтическом...
Человек ощущает себя в
мире лишь как хозяйствующий субъект (economic man [Экономический человек (англ.) — основная методологическая предпосылка буржуазной
классической политэкономии (в том числе и марксизма).
Бог есть также лишь положение или модус абсолютного Ничто, так сказать, абсолютное, обращенное к
миру, космическая его ипостась, причем другим таковым же модусом является
мир, и эта одинаковая модальность бога и
мира, и их в этом смысле единосущность придает им в равной степени, хотя и в разном смысле, характер преходящести, относительности: «и бог проходит», по
классической формуле Эккегарта.
Все результаты греческой мысли привходят в гениальную систему Плотина, который принадлежит уже не
классической Греции, а Греции на грани двух
миров, в эпоху напряженных исканий духовности.
Все каноническое,
классическое, культурно-дифференцированное, все серединное, приспособленное к «
миру сему», все гётевское, кантовское — ставит консервативные, задерживающие преграды пророческому творческому духу.
И эта языческая, дохристианская устремленность к
классической и имманентной завершенности форм создает одну из вечных традиций в искусстве, перешедшую в
мир христианский.
Когда читаешь Феофана Затворника,
классического выразителя православия в XIX в., то поражаешься этому сочетанию мистической аскетики с позитивно-утилитарным жизнеустройством и мироохранением, этому приспособлению религии искупления к последствиям греха, т. е. к «
миру».
В искусстве христианского
мира нет уже и быть не может
классической завершенности форм, имманентного совершенства.
Только в языческом искусстве и есть эта
классическая завершенность форм, это имманентное достижение красоты в этом
мире, силами этого
мира.
В
классическом языческом искусстве творческий акт художника приспособляется к условиям
мира сего, к жизни в красоте здесь.
Творческий акт в
мире классической завершенности не выводит в
мир иной, а укрепляет в
мире этом.
Эта
классическая завершенность языческого
мира создает традицию канонического искусства, создает канон для достижения совершенных, законченных форм.