Неточные совпадения
Тут непременно вы найдете
Два сердца, факел и цветки;
Тут, верно,
клятвы вы прочтете
В
любви до гробовой доски;
Какой-нибудь пиит армейский
Тут подмахнул стишок злодейский.
В такой альбом, мои друзья,
Признаться, рад писать и я,
Уверен будучи душою,
Что всякий мой усердный вздор
Заслужит благосклонный взор
И что потом с улыбкой злою
Не станут важно разбирать,
Остро иль нет я мог соврать.
К чему слова! Для сердца нет указки.
Немало
клятв безумных приберешь
В пылу
любви, немало обещаний;
Да разве их запомнишь после?
КлятвыЦепями ты считаешь, я — словами,
Не помню их, и сердца не вяжу,
Вольно ему любить и разлюбить;
Любил тебя, теперь люблю другую,
Снегурочку.
Ей вдруг сделалось ясно, что, отказавшись, ради эфемерного чувства
любви, от воли, она в то же время предала божий образ и навлекла на себя «божью
клятву», которая не перестанет тяготеть над нею не только в этой, но и в будущей жизни, ежели она каким-нибудь чудом не «выкупится».
— Что вы? — отвечал он, взбешенный этим хладнокровием. — Вы забыли! я напомню вам, что здесь, на этом самом месте, вы сто раз клялись принадлежать мне: «Эти
клятвы слышит бог!» — говорили вы. Да, он слышал их! вы должны краснеть и перед небом и перед этими деревьями, перед каждой травкой… всё свидетель нашего счастия: каждая песчинка говорит здесь о нашей
любви: смотрите, оглянитесь около себя!.. вы клятвопреступница!!!
— Знаю, знаю! Порядочный человек не сомневается в искренности
клятвы, когда дает ее женщине, а потом изменит или охладеет, и сам не знает как. Это делается не с намерением, и тут никакой гнусности нет, некого винить: природа вечно любить не позволила. И верующие в вечную и неизменную
любовь делают то же самое, что и неверующие, только не замечают или не хотят сознаться; мы, дескать, выше этого, не люди, а ангелы — глупость!
С тех пор, каждый раз, когда являлась луна на небе со звездами, спешил я к возлюбленной моей и все денные заботы на время забывал с нею. Когда же последовал наш поход из тех мест, мы дали друг другу
клятву в вечной взаимной
любви и простились навсегда.
Не по
любви вышла Елена за Морозова; но она целовала крест быть ему верною и твердо решилась сдержать свою
клятву, не погрешить против господина своего ни словом, ни мыслию.
У ее роскошного гроба Семен Афанасьевич в первый раз почувствовал, как у него тягуче и сильно сжалось сердце, и в первый еще раз, оглянувшись назад, на свою молодую
любовь, на свои
клятвы и на эту исчезнувшую жизнь, которой он никогда уже не в состоянии вернуть иллюзию счастья, предложил себе этот вопрос, который потом все чаще и чаще вырывался у него как-то механически, порой совершенно неожиданно и нередко вслух — в минуты раздумья...
И Боброву вспоминались читанные им в каком-то журнале стихи, в которых поэт говорит еврей милой, что они не будут клясться друг другу, потому что
клятвы оскорбили бы их доверчивую и горячую
любовь.
Не мальчик в порыве минутного восторга лепечет пред тобою необдуманные
клятвы, а человек, уже испытанный летами, просто и прямо, чуть не с ужасом, высказывает то, что он признал несомненною правдой. Да,
любовь твоя все для меня заменила — все, все!
Ты на меня сердита за то, что я будто вышла за твоего отца по расчету… Если веришь
клятвам, то клянусь тебе, — я выходила за него по
любви. Я увлеклась им как ученым и известным человеком.
Любовь была не настоящая, искусственная, но ведь мне казалось тогда, что она настоящая. Я не виновата. А ты с самой нашей свадьбы не переставала казнить меня своими умными подозрительными глазами.
— А потому заезжайте к ней, хоть завтра, что ли, и скажите ей, что я не сужу нисколько ее поступков; но за всю мою
любовь к ней я прошу у ней одной милости — отдать мне ребенка нашего. Я даю ей
клятву, что сделаю его счастливым: я ему дам самое серьезное, самое тщательное воспитание. Княгиня, как вы знаете, очень добра и вполне заменит ему мать; наконец, мы сделаем его наследником всего нашего состояния!
И снова поселился с женой, пробуя обмануть ее, и снова разъехался — пока, наконец, побледневший от злобы и неутолимой
любви, не расплакался у ее ног и не дал страшной
клятвы, обета трезвости.
— Будет ли конец нашей
любви! — сказал Юрий, перестав грести и положив к ней на плечо голову; — нет, нет!.. — она продолжится в вечность, она переживет нашу земную жизнь, и ели б наши души не были бессмертны, то она сделала бы их бессмертными; — клянусь тебе, ты одна заменишь мне все другие воспоминанья — дай руку… эта милая рука; — она так бела, что светит в темноте… смотри, береги же мой перстень, Ольга! — ты не слушаешь? не веришь моим
клятвам?
И один из судившихся сказал, что девица более всех достойна похвалы за свою твердость в
клятве. Другой удивлялся великой
любви ее жениха; третий же находил самым великодушным поступок разбойника.
В соборе вашу
клятвуВы целованьем крестным утвердите.
Мы в животе и смерти не вольны —
Я Федора хочу еще при жизни
Моей венчать. От младости он мной
Наставлен был в науке государевой.
Господь ему превыше лет его
Дал светлый ум, и с духом твердым кротость
В нем сочетал, и правоты
любовь,
Нетронутую мудрствованьем ложным,
В него вложил. Его царенье будет
На радость вам, на славу всей земле!
Чего я сделать не успел для царства —
То он свершит...
Но я человек нервный, чуткий; когда меня любят, то я чувствую это даже на расстоянии, без уверений и
клятв, тут же веяло на меня холодом, и когда она говорила мне о
любви, то мне казалось, что я слышу пение металлического соловья.
И то слышался ему последний стон безвыходно замершего в страсти сердца, то радость воли и духа, разбившего цепи свои и устремившегося светло и свободно в неисходимое море невозбранной
любви; то слышалась первая
клятва любовницы с благоуханным стыдом за первую краску в лице, с молениями, со слезами, с таинственным, робким шепотом; то желание вакханки, гордое и радостное силой своей, без покрова, без тайны, с сверкающим смехом обводящее кругом опьяневшие очи…
— Остановись, — сказал Феодор, и ланиты его показали, что он еще человек; но что их оцветило —
любовь или воспоминание? — Я богу дал
клятву, и ничто не сокрушит ее.
Рыдания девушки, в ужасе останавливающейся перед грязью жизни и дающей
клятвы никогда не выходить замуж, ее опошленная и опозоренная
любовь, — это драма тяжелая и серьезная, но в то же время поражающая своей противоестественностью.
В изумлении поглядели бы на плачущего на Алешу Наташа Ростова или дядя Ерошка. Как чужды, непонятны были бы им его
клятвы любить во веки веков землю и жизнь! Душа целостно и радостно сливается с жизнью мира, — какие же тут возможны
клятвы, для чего они? Не станет ребенок клясться перед собою в
любви к матери. Но с исступлением Алеши будет клясться пасынок в
любви к прекрасной мачехе, с ужасом чувствуя, что нет у него в душе этой
любви.
Ты на меня сердита за то, что я будто вышла за твоего отца по расчету. Если веришь
клятвам, то клянусь тебе, я выходила за него по
любви. Я увлеклась им как ученым и известным человеком.
Любовь была не настоящая, искусственная, но ведь мне казалось тогда, что она настоящая. Я не виновата. А ты с самой нашей свадьбы казнила меня своими хитрыми, подозрительными глазами.
На это шут говорит прибаутку о том, что нельзя верить смиренности волка, здоровью лошади,
любви мальчика и
клятве распутницы.
Прав ли приятель — не знаю, но то, что переживал Васильев, когда ему казалось, что вопрос решен, было очень похоже на вдохновение. Он плакал, смеялся, говорил вслух те слова, какие он скажет завтра, чувствовал горячую
любовь к тем людям, которые послушаются его и станут рядом с ним на углу переулка, чтобы проповедовать; он садился писать письма, давал себе
клятвы…
После уверений моих, после доказательств страстной
любви и
клятвы она должна была не раскрывать прошлого, не дотрогиваться до этой опасной струны.
Любовь,
клятвы в верности, вот ваши вечные слова, слова обмана; фразы, взгляды, жесты, все деланно, а мы бываем настолько глупы, что поддаемся.
— Ты слыл года два сыном Кропотова; потом мнимый отец уступил тебя князю Василию с тем, чтобы никто об этом не знал; ты рос богатырски: тебе придали с лишком два года. Человека два тайно проведали все это и под
клятвою рассказали за тайну Нарышкиным; ложь пошла за истину. Сами Нарышкины, по
любви к Кропотову, выдавали тебя за сироту, издалека вывезенного; а всего этого мы и домогались.
Самоотверженная
любовь баронессы к сыну не пугала ее супруга: с этой стороны он был обеспечен
клятвою Амалии, что она не посмеет открыть происхождение Антона и искать правам его законного утверждения.
Чувство
любви —
любви, освященной
клятвою перед алтарем Бога, было безжалостно поругано.
Она бросилась в Москву, в Покровское, и там только, на ферме Ядвиги, у колыбели Рены, нашла в себе вновь силу повторить свою
клятву и вернуться в Петербург во всеоружии неспособной к малейшему проявлению истинной
любви бесстрастной женщины.
— Мишель, неужели тот сладкий миг уж не повторится более? — стонет кузина, орошая вашу грудь слезами. — Кузен, где же ваши
клятвы, где обет в вечной
любви?
Это была большая, серьезная
любовь со слезами и
клятвами, а я хотел, чтобы не было ничего серьезного — ни слез, ни
клятв, ни разговоров о будущем.
Конкордия Васильевна любила своего мужа, если можно назвать
любовью увлечение женихом, которого знают без году неделя и говорят «да» пред алтарем, принося
клятву в вечной верности.
Любовь к старинной вольности последний раз наполнила сердца новгородцев. Они думали, что Иоанн хочет обмануть их, а потому и не дал
клятвы. Бояре, посадники более всего трепетали за свои отчины.
Когда озаряет ее прощальными лучами, угасая, дневное светило и, вся в красном, как царица, как мученица, с темными язвами своих решетчатых окон, она молчаливо и гордо поднимается над равниной, — я с тоскою, как влюбленный, шлю ей мои жалобы и вздохи и нежные укоризны и
клятвы ей, моей
любви, моей мечте, моей горькой и последней муке.
Еще труднее догадаться, что та самая
клятва, к которой приводят всех людей блюстители закона Христа, прямо запрещена этим законом; но догадаться, что то, что в нашей жизни считается не только необходимым и естественным, но самым прекрасным и доблестным —
любовь к отечеству, защита, возвеличение его, борьба с врагом и т. п., — суть не только преступления закона Христа, но явное отречение от него, — догадаться, что это так — ужасно трудно.