Неточные совпадения
Потом, уже достигнув зрелого возраста, прочла она несколько
книг содержания романтического, да недавно еще, через посредство господина Лебезятникова, одну книжку «Физиологию» Льюиса [«Физиология» Льюиса —
книга английского
философа и физиолога Д. Г. Льюиса «Физиология обыденной жизни», в которой популярно излагались естественно-научные идеи.] — изволите знать-с? — с большим интересом прочла, и даже нам отрывочно вслух сообщала: вот и все ее просвещение.
И Николай Петрович вынул из заднего кармана сюртука пресловутую брошюру Бюхнера, [Бюхнер Людвиг (1824–1899) — немецкий естествоиспытатель и
философ, основоположник вульгарного материализма. Его
книга «Материя и сила» в русском переводе появилась в 1860 году.] девятого издания.
Даже и после этого утверждения Клим не сразу узнал Томилина в пыльном сумраке лавки, набитой
книгами. Сидя на низеньком, с подрезанными ножками стуле,
философ протянул Самгину руку, другой рукой поднял с пола шляпу и сказал в глубину лавки кому-то невидимому...
Столь крутой поворот знакомых мыслей Томилина возмущал Самгина не только тем, что так неожиданно крут, но еще и тем, что Томилин в резкой форме выразил некоторые, еще не совсем ясные, мысли, на которых Самгин хотел построить свою
книгу о разуме. Не первый раз случалось, что осторожные мысли Самгина предупреждались и высказывались раньше, чем он решался сделать это. Он почувствовал себя обворованным рыжим
философом.
Философ решительно черкнул изуродованной рукой по столу и углубился в
книгу, перелистывая ее страницы.
Если бы возможно было помыслить, лишь для пробы и для примера, что три эти вопроса страшного духа бесследно утрачены в
книгах и что их надо восстановить, вновь придумать и сочинить, чтоб внести опять в
книги, и для этого собрать всех мудрецов земных — правителей, первосвященников, ученых,
философов, поэтов — и задать им задачу: придумайте, сочините три вопроса, но такие, которые мало того, что соответствовали бы размеру события, но и выражали бы сверх того, в трех словах, в трех только фразах человеческих, всю будущую историю мира и человечества, — то думаешь ли ты, что вся премудрость земли, вместе соединившаяся, могла бы придумать хоть что-нибудь подобное по силе и по глубине тем трем вопросам, которые действительно были предложены тебе тогда могучим и умным духом в пустыне?
Наконец ровенского «натур —
философа» удалили по доносу его полемиста священника, который этим способом восстановил авторитет «
Книги бытия».
Это мы увидим, разбирая
книгу Лосского,
философа вполне критического и вполне догматического.
Мало кто уже дерзает писать так, как писали прежде, писать что-то, писать свое, свое не в смысле особенной оригинальности, а в смысле непосредственного обнаружения жизни, как то было в творениях бл. Августина, в писаниях мистиков, в
книгах прежних
философов.
Книга эта — не обычная профессорская диссертация, не полезная работа преподавателя и популяризатора философии, а вполне оригинальное творение
философа.
Алексей Нилыч, будучи
философом, тебе истинного бога, творца создателя, многократно объяснял и о сотворении мира, равно и будущих судеб и преображения всякой твари и всякого зверя из
книги Апокалипсиса.
Как бы то ни было, оба супруга покорились своей участи и переехали в свою ссылку, в которой прожили теперь около десяти уже лет, находя себе единственное развлечение в чтении и толковании библии, а также и внимательном изучении французской
книги Сен-Мартена [Сен-Мартен (1743—1803) — французский философ-мистик.
«Что оставила нам Греция?
Книги, мраморы. Оттого ли она велика, что побеждала, или оттого, что произвела? Не нападения персов помешали грекам впасть в самый грубый материализм. Не нападения же варваров на Рим спасли и возродили его! Что, Наполеон I продолжал разве великое умственное движение, начатое
философами конца прошлого века?
Ты, любезный, зарылся в
книги, как профессор, живешь каким-то
философом, да и Владимир не лучше тебя.
И если бы собрались к ней в камеру со всего света ученые,
философы и палачи, разложили перед нею
книги, скальпели, топоры и петли и стали доказывать, что смерть существует, что человек умирает и убивается, что бессмертия нет, — они только удивили бы ее. Как бессмертия нет, когда уже сейчас она бессмертна? О каком же еще бессмертии, о какой еще смерти можно говорить, когда уже сейчас она мертва и бессмертна, жива в смерти, как была жива в жизни?
Сего не довольно: славнейшие иностранные Авторы и
Философы, подобно благодетельным Гениям, ежедневно украшали разум Ее новыми драгоценностями мыслей; в их творениях [Родительница Екатерины, знав любовь Ее ко чтению
книг, в завещании своем отказала Ей свою библиотеку сими словами: «Любезной моей Государыне Дщери Екатерине Алексеевне отдаю всю мою библиотеку, как здешнюю, так и Доренбургскую, собранную мною нарочно для Ее Высочества; ибо я знаю Ее великую охоту ко чтению.
— Благодари пана за крупу и яйца, — говорил ректор, — и скажи, что как только будут готовы те
книги, о которых он пишет, то я тотчас пришлю. Я отдал их уже переписывать писцу. Да не забудь, мой голубе, прибавить пану, что на хуторе у них, я знаю, водится хорошая рыба, и особенно осетрина, то при случае прислал бы: здесь на базарах и нехороша и дорога. А ты, Явтух, дай молодцам по чарке горелки. Да
философа привязать, а не то как раз удерет.
Философ перевернул один лист, потом перевернул другой и заметил, что он читает совсем не то, что писано в
книге.
Философ не может не выражать себя в
книгах, ученый в опубликованных исследованиях, поэт в стихах, музыкант в симфониях, художник в картинах, социальный реформатор в социальных реформах.
См. его
книгу «Terre et ciel», где есть интересные мысли об аде, выраженные, как все у него, в форме диалога теолога и
философа.]
Один молодой советский
философ написал
книгу о происхождении религии с точки зрения марксистской социологии.
Но мало того, что толпа не знает этих учений, — ученые не знают их, если это не их специальность;
философы по профессии не считают нужным заглядывать в эти
книги.
Алоиз Демпф, католический
философ, в недавно вышедшей
книге об Экхарте характеризует его термином «теопантизм» вместо термина «пантеизм».
Показательна в этом отношении
книга польского
философа Лютославского «Volonté et liberté», который хочет синтезировать восточную йогу с христианским путем.].
Ласк очень остроумно потребовал логики самой философии, напомнив о том, что кроме логики научного познания, которой почему-то только и занимались
философы, должна быть логика самого философского познания и соответствующее учение о категориях [
Книга Ласка «Die Logik der Philosophie und die Katego-rienlehre» — одна из самых интересных в современной философской литературе.
Рано лишившись матери, отдалившись, вследствие детской ревности, от отца, она ушла в самое себя и зажила сперва детским воображением, извращенным в добавок ранним чтением
книг из библиотеки ее отца, предоставленной всецело в ее распоряжение и состоявшей в переводных и оригинальных французских романов, сочинений французских
философов и тому подобной умственной пищи наших бар тридцатых годов.