Неточные совпадения
Чумазые веселились довольно шумно, нередко даже дрались между собою; они долгое время сначала сидели около маменькиных юпок, не решаясь вступить на арену веселия, но, однажды решившись, откровенно приняли
княжеский зал за скотный
двор и предались всей необузданности своих побуждений; напротив того, «душки» вели себя смирно, грациозно расшаркивались сперва одною ножкой, потом другою, и даже весьма удовлетворительно лепетали французские фразы.
На постоялом
дворе мы узнали, что жид, которого мы разыскиваем, живет в богатой
княжеской усадьбе, верстах в десяти от города, и управляет приписанным к этой усадьбе имением.
В семье Гудала плач и стоны,
Толпится на
дворе народ:
Чей конь примчался запаленный
И пал на камни у ворот?
Кто этот всадник бездыханный?
Хранили след тревоги бранной
Морщины смуглого чела.
В крови оружие и платье;
В последнем бешеном пожатье
Рука на гриве замерла.
Недолго жениха младого,
Невеста, взор твой ожидал:
Сдержал он
княжеское слово,
На брачный пир он прискакал…
Увы! но никогда уж снова
Не сядет на коня лихого!..
Дело уладилось: он получил
княжеский Римской империи титул и явился при
дворе.
Дни княжна с подружками посвящала катанью с ледяных гор, игре в снежки и беганью в горелки по расчищенному обширному
двору княжескому, и часть ночей более серьезным таинственным занятиям — испытаниям будущего: литью воска, свинца, гаданью с петухом, с зеркалом, на луну, над прорубью, бросанью башмаков за ворота, спросу прохожих об имени.
По окончании заупокойной литургии и погребения тела в фамильном склепе князь Сергей Сергеевич пригласил всех прибывших в свой дом помянуть, по русскому обычаю, покойную княгиню. В громадной столовой
княжеского дома был великолепно сервирован стол для приглашенных. Не забыты были князем его дворовые люди и даже крестьяне. Для первых были накрыты столы в людской, а для последних поставлены на огромном
дворе княжеского дома, под открытым небом.
Имуть-ли они желание видеть власть судную в одних его руках и хотят ли присягнуть ему как полному властелину, единственному законодателю и судии не причастному, не иметь у себя тиунов, кроме
княжеских, и отдать ему
двор Ярославлев, древнее место веча?
Посещая изредка, лишь официально,
двор и еще реже делая некоторые визиты,
княжеская чета жила скромно и замкнуто, совершенно вдали от тогдашнего шумного большого света.
До второго часа дня чугунные золоченые ворота
княжеского дома были отворены настежь, и лишь когда изящная карета английской работы с опущенным с обоих сторон шторами, запряженная парой серых в яблоках, кровных рысаков, въехала в замощенный гранитом
двор, ворота медленно затворились. Это приехала старая княгиня Зоя Александровна от обедни, которую она слушала в соборе Смольного монастыря, где не рисковала встретиться со своими, — как она называла лиц, принадлежащих к ее кругу.
Комната племянницы князя Александра Павловича находилась на одной линии с его кабинетом, комнаты через две, и была угловая, в два окна. Одно из них выходило в парк, а другое — во
двор. Убрана она была сравнительно с другими
княжескими апартаментами весьма скромно.
Поклонившись еще раз праху несчастной Панкратьевны, Яков Потапович сошел вниз, осмотрел все комнаты, вышел на
двор и обошел вокруг дома, в надежде встретить кого-нибудь из
княжеских слуг, но, увы! кроме буквально легшей костьми верной своему долгу Панкратьевны в доме и во
дворе не было никого.
Тишина во
дворе и в саду
княжеском, таким образом, не нарушалась ни малейшим шорохом.
Первое слово он выполнил: в ту же ночь сбежал со
двора княжеского и пропал, как в воду канул, несмотря на все розыски. Не таков он, чтобы второго не выполнить, хотя с год не подал о себе весточки.
— Вот, ваше сиятельство, как переменяются на сцене жизни роли… Несколько лет тому назад я на коленях вместе с вашим сыном умоляла вас о согласии на наш брак… Я была тогда, хотя и опозоренная князем Виктором, но еще совершенно молодая, наивная и неиспорченная женщина, почти ребенок, в моих жилах текла и тогда, как течет и теперь, такая же
княжеская кровь, как и в ваших детях, но вы не только не изъявили этого согласия, но выгнали меня со
двора, как ненужную собачонку.
И жили-поживали наши бояре при
дворе в высоких теремах чинно и раздольно и едали с
княжеских блюд сладко и разносольно.
Имут ли они желание видеть власть судную в одних его руках и хотят ли присягнуть ему как полному властителю, единственному законодателю и судии не причастному, не иметь у себя тиунов, кроме
княжеских, и отдать ему
двор Ярославлев, древнее место веча?
— Коли наглости у ней хватит вернуться в дом, так она скорей язык проглотит, чем проболтается, свою же шкуру жалеючи. Да навряд она вернулася: сбежала, чай, и глаз на
двор показать не осмелится; знает кошка, чье мясо съела, чует, что не миновать ей за такое дело конюшни
княжеской, а что до князя не дойдет воровство ее, того ей и на мысль не придет, окаянной!
Тишина кругом стоит мертвая, ветра нет, деревья не шелохнутся, все спит еще не только что в
княжеских хоромах, но и в людских; собаки на
дворе и те на заре прикорнули, за ночь умаявшись.
Этот вопрос дочери нарушил душевное равновесие княгини Вассы Семеновны, которое она умела восстанавливать внутри себя путем самоубеждения. Остановившись на крике совы, княгиня несколько успокоилась, а тут вдруг совершенно неуместный, но вместе с тем и довольно основательный вопрос дочери. Княгиня начала снова задумываться и раздражаться. К счастью, карета въехала на
двор княжеской усадьбы и остановилась. Княгиня и княжна молча разошлись по своим комнатам.
Надо заметить, что к одному из окон, выходящих на
двор княжеского дома, был приделан большой деревянный ящик с разрезом для опускания писем и прошений.
— Передаст князю, тот как раз меня со
двора долой, да и отправит в свою вотчину к отцу с матерью, тогда прощай план кровавой мести, только и возможный под кровлей
княжеского дома, при близости к молодой княжне! — с ужасом думала она.
В это время на
дворе, прилегающем к саду, раздались чьи-то шаги, где-то в людской хлопнула дверь, — словом,
княжеская дворня, видимо, стала просыпаться.
Вся дворня внимала хвастливым рассказам их бывшего товарища о его приключениях со дня бегства из
княжеского дома, но все при этом заметили, что ему что-то не по себе: он уселся у окна и то и дело поглядывал на
двор, как бы кого-то поджидая.
Пир у князя Удала только в полпирование вошел, музыка гремит, факелы блещут, гости с ковшами на карачках по
двору разбрелись… А на крыше
княжеская дочка Тамара, красота несказанная, лезгинку чешет: месяц любуется, звезды над тополями вниз подмигивают, ветер не шелохнет.
Влетает, стало быть, карабахский конь, верный товарищ, к князю Удалу на широкий
двор, заливисто ржет, серебряной подковой о кремень чешет: привез дорогого гостя, примайте! А пир, хочь час и поздний, в полном разгаре. Бросились гости навстречу, князь Удал с крыльца поспешает, широкие рукава закинул… Тамара на крыше белую ручку к вороту прижала, — не след
княжеской невесте к жениху первой бежать, не такого она воспитания.