Неточные совпадения
Мы собрались опять. Иван Кузмич в присутствии жены прочел нам воззвание Пугачева, писанное каким-нибудь полуграмотным казаком. Разбойник
объявлял о своем намерении идти на нашу крепость; приглашал казаков и солдат в свою шайку, а
командиров увещевал не супротивляться, угрожая казнию в противном случае. Воззвание написано было в грубых, но сильных выражениях и должно было произвести опасное впечатление на умы простых людей.
— Подпоручик… Ромашов…
Командир полка
объявляет вам… строжайший выговор… На семь дней… на гауптвахту… в штаб дивизии… Безобразие, скандал… Весь полк о…..и!.. Мальчишка!
Старый генерал
объявил дочери о предложении полкового
командира Мановского.
Когда я взошел на борт,
командир корабля со слезами на глазах
объявил мне, что я арестован.
Когда приведенные офицеры были водворены на гауптвахте, поселяне
объявили Панаеву, что теперь остается взять
командира 3-й роты Соколова, который укрепился в роте.
Плесакову по запасам бинтов и корпии не трудно было догадаться, что дело идет вовсе не об охоте. Прикинувшись готовым за своего барина в огонь и в воду, он вызвал на более откровенный разговор своего словоохотливого и хвастливого или отуманенного пана; выведав что нужно, Плесаков в то же утро бежал, и явясь в Кричеве к
командиру батареи, полковнику Карманову,
объявил ему о замысле напасть на батарею, и о том, что собирается огромная шайка где-то около Свиного.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе 3000, теперь, в числе 900 человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревню на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк,
объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового
командира.
«От всех моих поездок, écrit-il à l’Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такою обширною армией, а потому я командованье оною сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные
командиры Остерман и Седморецкий
объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке.