Неточные совпадения
Она не играла роль царицы, жены Менелая, она показывала себя, свою жажду наслаждения, готовность к нему, ненужно вламывалась в группы хористов, расталкивая их плечами, локтями, бедрами, как бы танцуя медленный и пьяный
танец под музыку, которая казалась Самгину обновленной и до
конца обнажившей свою острую, ироническую чувственность.
Он поминутно подбегал целовать у нее ручки «и всякий пальчик», а под
конец проплясал еще один
танец под одну старую песенку, которую сам же и пропел.
Но
танцам, как и всему в мире, есть
конец. Наступает страшная для Марьи Ивановны минута ужина, и я вижу, как она суетится около Василия Николаича, стараясь заранее заслужить его снисходительность.
И какие-то сладко опьяняющие голоса пели о том, что этому томному
танцу — танцу-полету — не будет
конца.
Иногда, по вечерам, два-три лакея, кучерá, садовник, игравший на скрипке, и даже несколько дворовых дам собирались в кружок, где-нибудь на самой задней площадке барской усадьбы, подальше от Фомы Фомича; начинались музыка,
танцы и под
конец торжественно вступал в свои права и комаринский.
Танцам приходил
конец; нужно было ужинать и после ужина расходиться, а сочные плечи и добродетельно-пряные уста еще просили потанцевать.
Мы встали и пошли бродить по комнатам. В
конце анфилады их широкая дверь вела в зал, назначенный для
танцев. Желтые шелковые занавески на окнах и расписанный потолок, ряды венских стульев по стенам, в углу залы большая белая ниша в форме раковины, где сидел оркестр из пятнадцати человек. Женщины, по большей части обнявшись, парами ходили по зале; мужчины сидели по стенам и наблюдали их. Музыканты настраивали инструменты. Лицо первой скрипки показалось мне немного знакомым.
Так, он изредка в
конце вечера танцовал с Прасковьей Федоровной и преимущественно во время этих
танцев и победил Прасковью Федоровну.
Надо было видеть, как он лихо танцевал с ней модные
танцы, па-д'эспань, па-де-патинер, краковяк и лезгинку, как, оставив свою даму на одном
конце комнаты, он ловко скакал вокруг самого себя, держа руку над головой и живописно изогнувшись, как уже на другом
конце, отделенный от дамы другими парами, он выделывал, щелкая каблуками, соло, как потом он стремительно мчался, кружась и толкая других танцоров, к покинутой даме, как он встряхивал плечами и округленными локтями в такт музыке и как, геройски полуобернувшись направо к Александре Васильевне, он наступал на чужие каблуки и платья.
Танец длился долго; утомленная музыка, казалось, вовсе погасала и замирала, и опять вырывалась, визжала и гремела; наконец —
конец!
По окончании одного
танца, отводя на место даму, он был так неосторожен, что наступил Суворову на ногу в то время, когда тот проходил по комнате. Александр Васильевич сморщился, сделал гримасу и, схватившись рукою за
конец ступни, закричал...
В
конце вечера он так им насосался, что во время самого разгара
танцев, видимо, вообразил, что он в «Стрельне», и во все горло начал петь цыганские песни, и вдруг, не выдержав долее своего княжеского достоинства, пустился в пляс, вприсядку.